Красивые актеры, живописные буколические виды, сильные чувства. Шведский режиссер Томас Винтерберг сделал почти образцовую современную экранизацию викторианского романа Томаса Харди.
То есть фильм, от которого двадцать лет назад, по идее, впал бы в бешенство. Ведь, в частности, против такого кино он бунтовал, подписывая вслед за Ларсом фон Триером манифест «Догма-95». И снимая первую сертифицированную «Догма»-картину «Торжество» (1998) – подчеркнуто антибуржуазную, пусть и далеко не такую радикальную, как триеровские «Идиоты» («Догма № 2»).
С другой стороны, следы догматической школы аскетизма у Винтерберга все еще заметны. Например, две трети фильма «Вдали от обезумевшей толпы» сняты на натуре и, кажется, в основном при естественном освещении. А весь съемочный период занял 53 дня (завидная скорострельность), но никаких примет спешки на экране не видно.
Проза Томаса Харди с ее резкими мелодраматическими поворотами считается не самой удобной для экранизации, и «Вдали от обезумевшей толпы» (1874) пример как раз такого сюжетосложения, но Винтерберг проходит трудные места монтажными рывками, не давая зрителю успеть задуматься о правдоподобии ситуаций.
На роль независимой молодой фермерши Батшебы Эвердин Винтерберг позвал нежную Кэри Маллиган – разительный контраст с роковой красавицей Джулией Кристи из хрестоматийной экранизации Джона Шлезингера (1967). Сегодняшняя Батшеба покоряет мужчин скорее естественностью, озорством и небрезгливостью: она с удовольствием наравне с работниками возится с овцами и сеном, ее разрумянившиеся щеки часто испачканы землей. Она открыта в своих чувствах и стремится не к превосходству, но только к равенству: вот тот феминистский акцент, который подчеркивают Томас Винтерберг и Кэри Маллиган.
Она позволяет себе ошибаться и признаваться в этом. В шутку посылая валентинку зажиточному холостому соседу Болдвуду (Майкл Шин) и разбивая ему сердце. А затем выбирая вместо истинной привязанности и уважения ухарство и кавалерийский напор усатого сержанта Троя (Том Старридж), размахивающего перед ней саблей и на первом же свидании лезущего ей под юбку (единственная сцена, в которой Винтерберг обходится с викторианским романом как поручик Ржевский).
За кадром Кэри Маллиган тоже выбирала сама: именно она предложила на роль разорившегося фермера Оака, отвергнутого Батшебой в начале и пронесшего преданность к ней через весь сюжет, бельгийского актера Маттиаса Схунартса, которого приметила в фильме Жака Одиара «Ржавчина и кость».
Рослый Схунартс смотрит на Маллиган добрыми собачьими глазами, вздыхает и терпеливо зарабатывает симпатии зрителя, который, конечно, не раз на протяжении фильма мысленно посоветует героине сделать правильный выбор. Вот и губы у нее уже дрожат, и слеза готова выкатиться из глаза, а гордость все мешает произнести нужные слова. Да и по хозяйству обоим хлопотать надо – урожай собирать, за овцами следить, чтоб не объелись белены и не попрыгали с обрыва.
Чай не «Сумерки» Винтерберг снимал, а кино для взрослых.
