В январе 2013-го документалист, журналист и политический активист Лора Пойтрас получила зашифрованное послание, подписанное ником Citizenfour. Автор утверждал, что знает правду об антиконституционных действиях американских спецслужб, и предлагал встретиться – при условии, что Лора найдет секретный канал для ответа. Прежде подобное письмо пришло колумнисту американского сайта британской The Guardian правозащитнику Гленну Гринвальду. Он не нашел секретного канала.

В начале июня Лора, Гленн и один из его коллег (уже начавшие получать скандальные сведения от незнакомца) наконец-то полетели на встречу с ним. Лететь пришлось в Гонконг. После тайной встречи и обмена паролями, как в шпионском романе, незнакомец привел их в свой номер в отеле, где прятался с 20-х чисел мая – при помощи, кстати, людей из WikiLeaks Джулиана Ассанжа. Тут незнакомец наконец открыл, кто он такой: Эдвард Сноуден, 29 лет, американец, в прошлом сотрудник ЦРУ, а теперь еще более элитного АНБ – Агентства национальной безопасности. Программист, системный администратор. Лора включила камеру и вела запись восемь дней.

Так родился фильм Citizenfour, который вышел на наши экраны необычайно большим для документального кино тиражом, а в начале года завоевал «Оскара». Для Лоры фильм стал завершением ее документальной трилогии об американской идеологии после 11.09.01. Первый фильм – «Моя страна, моя страна» был про Ирак (и тоже получил оскаровскую номинацию), второй — «Присяга» — про Гуантанамо. После этого ее стали подолгу допрашивать при каждом возвращении в Америку, забирать для просмотра рабочие материалы – в итоге она в какой-то момент переехала на ПМЖ в Берлин. Сноуден сказал ей при встрече: «Это не я выбрал тебя. Ты сама меня выбрала». Диссидентская красота по-американски.

О ЧЕМ ЭТО

Как ни удивительно, разоблачения в фильме вложены в основном в уста вторых-третьих лиц: либо тех, кто берет у Сноудена интервью (сама режиссер Лора Пойтрас ничего при этом не говорит, ее высказывание – это фильм в целом), либо и вовсе политических экспертов, адвокатов, правозащитников, членов Европарламента. Добавим саморазоблачения-оправдания официальных лиц.

В целом суть в том, что АНБ ведет тайную слежку почти за всеми гражданами США, вообще за всеми людьми, так или иначе попавшими в сферу его внимания, а также за рядом иностранных правительств – более чем за миллиардом человек. Нельзя пользоваться практически ничем, потому что по твоей банковской карте, твоему мобильному, твоим соцсетям, твои запросам в интернете, твоей электронной переписке о тебе знают всё: твоих передвижениях, друзьях, контактах, мыслях, устремлениях, надеждах.

АНБ держит под контролем девять главных интернет-сервисов, включая Gmail, Hotmail, Facebook, YouTube, Yahoo!, Skype etc., а также многие зарубежные сервисы и почти все телефонные компании. Прочитывается, прослушивается, сортируется в особых базах данных абсолютно все. Человечество под колпаком у американского АНБ: теория заговора в духе канала REN-TV, но изложенная американцами. Причем делается все после 11.09.01 под лозунгом национальной безопасности и борьбы с терроризмом, но собираются сведения, которые не имеют никакого отношения к этой борьбе, зато важны в сражениях за экономические выгоды и играют первостатейную роль в конкуренции между государствами.

В результате создается реальная угроза для демократии, поскольку тайная полиция обретает неограниченную власть. Строится мощнейшее орудие притеснения в истории человечества. Американцы, если находятся на родине, еще отчасти защищены. Для прослушки и проверки вашей переписки необходимы санкция суда либо запрос ФБР. Хотя АНБ зачастую игнорирует и то и другое. Но для перлюстрации иностранцев никакие запросы не нужны. А у АНБ свои центры слежки и в Великобритании, и в Германии. Точно так же они не нужны для прослушки и проверки американцев, если они находятся за границей или общаются-переписываются с кем-то из-за рубежа.

Все будет использовано в будущем против тех, кто попытается добиться изменений в обществе конституционным путем. Их попросту найдут и сломают. Так собаки по запаху находят и валят с ног сбежавшего преступника.

Сноуден: «Для меня это вопрос о праве граждан противостоять силе и власти государства». Он же: «Сейчас в обществе возникает проблема баланса не между избираемыми и избирателями, а между управляющими и управляемыми».

Представители Европарламента: «То, что мы раньше называли свободой, теперь это право на частную жизнь. И мы его теряем».

Только мне кажется, что это очень актуально и для России тоже?

Все вышесказанное взято из фильма.

ЧТО В ЭТОМ ХОРОШЕГО

Фильм хорош уже тем, что он не скандальный, а неспешный. И что в нем нет постановочных сцен – типичного для современного якобы документального кино — вранья, формирующего мнение. Только живые разговоры, только живые мнения (другое дело, что и их можно смонтировать в угоду любой позиции). Его основа (что тоже неожиданно) – кинопортрет самого Сноудена, который большей частью молчит. А если и говорит, то обычно бытовое. Чертыхается, когда не удается с помощью геля уложить волосы. Чертыхается, слыша звонок с отельной стойки. Чертыхается, когда в отеле раз за разом звучит учебная пожарная тревога – он видит в этом подставу спецслужб, жаждущих выманить его наружу.

В Москве (может, это как раз постановочный кадр, никто ведь не знает до сих пор, в Москве ли Сноуден или где-то за ее пределами) камера втихомолку снимает его через ночное окно с приехавшей к нему подругой на скромной кухоньке: они что-то варят, попеременно помешивая ложкой, в огромной русской кастрюле.

Главное в фильме – обыкновенность Сноудена. Ну кто он такой? Типичный парень на пороге тридцатилетия со средне приятной внешностью. Программист. Тот, кто всегда не на виду. Четко исполняет указания начальства. Не герой. Но и не предатель. Человек с высокой степенью допуска к закрытой информации, но один из многих. Человек с приличной зарплатой.

Он слегка параноик. С подозрением относится не только к учебной пожарной тревоге, но и тому факту, что напротив его оставленного дома в Америке, из которого он перебрался в Гонконг, строители что-то копают. Если что-то делает в ноутбуке, использует «плащ-невидимку», попросту накидывает на себя плед, поскольку те, кто следит, могут и подсмотреть, а уж любые пароли и коды в том же АНБ взломают максимум за два дня, так как он один, а их много, и ребята там умные. Через телефон, даже если лежит трубка, возможна прослушка. Он не пользуется iPhone из-за внедренных в него программ, дозволяющих следить за покупателем.

Все коллеги, однако, промолчали, а он один решил: то, что творится, должно стать достоянием общества. Никакими интересами национальной безопасности, профессиональной этикой, верностью родине молчание не оправдывается, потому что речь о нарушении основополагающих принципов демократии, того, что именуется западным образом жизни. Как сложен его случай – об этом в фильме размышляют адвокаты. Он не работал ни на какое государство. Но американский закон о шпионаже приравнивает к шпиону человека, который просто желал раскрыть глаза обществу и выдал национальные секреты. И если Сноудена будут судить, то верховодить будут не законы, а политические интересы страны.

Получаем жутчайший образ Америки. Лора Пойтрас и Гленн Гринвальд еще в июле 2013 обсуждают в тайной переписке вопрос, надо ли сейчас возвращаться в США? Оба в сомнении. Вызов в суд будет еще не самым плохим выходом. Но уже в октябре 1914-го фильм Citizenfour оказался на американских экранах, а затем получил и «Оскара». Тут-то возникает неизбежный вопрос: мог бы наш фильм про антиконституционные действия российских спецслужб и властей выйти на широкие экраны, а затем, скажем, получить «Золотого орла» из рук хозяина премии Н. С. Михалкова?

СТРАННОСТИ

Ответ естественен: ни за что и никогда. Тогда возникает другой существенный вопрос: почему этот антиамериканский фильм поддержала Америка и почему поддерживаем мы? Это ведь сенсация, что у него – документального – такое количество экранов в Москве, что у него суперпрофессиональный, требующий затрат, дубляж, что у него дорогостоящая реклама на ТВ. У скромных прокатных компаний, которые отвечают за выход этого фильма в РФ, явно нет таких денег на его раскрутку. Значит, им кто-то помог? Подсказки требуются?

Другой интересный вопрос: какие цели ставили перед собой американцы, снимавшие этот фильм, и те наши, кто спонсировал его выход в наш прокат? Очевидно, противоположные. Американцы хотели защитить западное слово «свобода» и свое право на частную жизнь. Они увидели в инициативах своих спецслужб угрозу демократии. Наши – а они (сто процентов!) устроят обсуждение фильма на одном из главных телеканалов — наверняка увидят в фильме подтверждение тому, что Запад и Америка – это вранье, ненасытность, шпионаж, гадость мерзкая. И сама по себе демократия – тоже лишь прикрытие акульих амбиций. Россия, вперед!

НАШ ВАРИАНТ РЕКЛАМНОГО СЛОГАНА

Появись у нас свой Сноуден, его просто убили бы. И прямо напротив Кремля.

Источник.