Великий испанец возвращается к жанру сентиментальной драмы — и срывает овации.
В Каннах Педро Альмодовар подарил зрителям свое сердце. Нет, буквально: в каждый из персональных почтовых ящиков аккредитованных на фестивале журналистов положили по увесистому красному сердечку из резины. Внутри спрятана флешка с пресс-досье и фотографиями. Снаружи с одной стороны — название фильма, «Хульета», и фамилия автора. С другой — рыбацкое суденышко и две буквы, J и A. Первая определенно означает имя главной героини, а вот вторая — вовсе не «Альмодовар», а «Антия»: так зовут дочку Хульеты. Похожее сердечко вытатуировал на своем предплечье моряк Шоан, муж Хульеты и отец Антии, — один из немногочисленных мужчин, допущенных режиссером на экран.
Мы снова приглашены в женский мир, воскрешающий в памяти цветастый китч «Женщин на грани нервного срыва» (оттуда в «Хульету» пришла изрядно поседевшая, но такая же колоритная Росси де Пальма), театральность «Все о моей матери» и мифологию«Возвращения», принесшего целый ворох актерских призов в Каннах всем исполнительницам сразу. Мужчины появляются здесь на краткий срок: вначале респектабельный искусствовед — бойфренд уже стареющей героини — пытается увезти ее за собой в Португалию, но та в последний момент отказывается, и он уезжает без нее. Потом Хульета вспоминает о том, как в юности отказалась заговорить со странным попутчиком в купе поезда, и он покончил с собой. Тогда ей встретился и Шоан, с которым все тоже оказалось непросто (но не будем рисковать спойлерами). Зато женщины по праву царят в этой вселенной преувеличенных страстей, будто позаимствованной у древнегреческих драматургов, — заметим, что по профессии героиня — преподаватель античной литературы.
Сама Хульета, в начале надломленная временем и судьбой и почти тут же, в воспоминаниях, перевоплощающаяся в нервную юную блондинку с короткой стрижкой, будто из ранних альмодоваровских комедий: ее играют две актрисы, Эмма Суарес и Адриана Угарте. Мать Хульеты, прикованная к кровати болезнью, и симпатичная сиделка — любовница отца. Другая лежачая больная — жена Шоана, которой вскоре не станет. Еще одна соперница, красавица-скульптор Ава. Бесхитростная и строгая домработница Мариан (де Пальма). Ключевая, хотя почти не присутствующая на экране героиня — дочь Хульеты Антия. Ее лучшая подруга Беатрис, мать Беатрис… К списку необходимо добавить еще одно имя. Элис Манро, канадская наследница Чехова и лауреатка Нобелевской премии по литературе. Из ее книги «Беглянка» Альмодовар позаимствовал материал для сценария, действие которого перенес в Испанию. Между прочим, героиню и в книге звали так же. А ее дочь носила говорящее для Альмодовара имя Пенелопа. Его он изменил, но ввел в картину лейтмотив Одиссея и его возвращения на Итаку.
В последние годы критики язвительно писали о закате карьеры испанского режиссера — и в самом деле, «Кожа, в которой я живу»была больше похожа на искренний бульварный триллер, а не ироническую его имитацию, а комедия «Я очень возбужден»все-таки не могла, при всех усилиях автора, вернуть моветонный шик его первых картин. Сейчас Альмодовар предпринял единственный правильный шаг: оставаясь выдающимся рассказчиком — пусть и в кризисе, — нашел идеального соавтора. Или источник вдохновения, называйте как знаете. Деликатность и фрагментарность прозы Манро обрели в своем кинематографическом воплощении плоть и кровь. Ирония Альмодовара и его чувственность взывают к сопереживанию — и триумфально добиваются его от зрителя. На премьере «Хульету» встречали овациями.
Это не говоря о техническом совершенстве. Декорации, костюмы, живопись, скульптура и даже кулинария, из которых, как из божественного конструктора, Альмодовар собирает свой фильм, достойны своего отдельного музея. Плавная камера относительно молодого и малоизвестного французского оператора Жана-Клода Ларрьё незаметно ведет нас по лабиринтам этого тщательно выстроенного мира. За кадром — один из самых выразительных саундтреков Альберто Иглесиаса, где хичкоковский симфонический экшен соседствует с рвущим душу ностальгическим джазом. И конечно, актерский ансамбль по обыкновению безупречен.
И что? И ничего. Критики поставят «Водолею» высокие оценки, жюри запросто может наградить — а Альмодовару это вряд ли светит. Ведь такое, как у него, давно не носят. Его преимущество в другом: собственная вселенная, герои, стиль и язык, равных которым нет и не будет. Более молодых, актуальных и успешных режиссеров все равно еще долго будут измерять в Альмодоварах. А великий испанец давно может себе позволить презреть конъюнктуру и заниматься чистым искусством, как он его понимает. Кто-то назовет это понимание устаревшим, и пусть. Античные книги тоже должны бы, по идее, уйти на дно, как Атлантида, но мы читаем их до сих пор. Да и у простого человеческого старения, как наглядно показывает «Хульета», тоже есть свои преимущества.
