Грех неподъёмности мраморной глыбы

Фильм Кончаловского – о том, что если ты берёшь на себя глыбу каррарского мрамора, то соизмерь, будь добр, с ней свой резец и технические средства эпохи. Режиссёр погрузил художника Микеланджело Буонарроти в тьму низких истин и склизкого приспособленческого обмана. Десакрализация гениальности на экране – это, в сущности, рассказ о том, что великий человек так же жалок и низок, как человек маленький, и нет у Кончаловского никакого «не так». Величественная, дышащая красотой Италия с разгулявшимися страстями, интригами, убийствами, выманиванием денег у божественных на божественное, и божественные покровительствуют убийствам и интригам. У Андрея Тарковского так же величественная, витальная, безмолвная Италия работает фоном для изнурительной, испепеляющей христианской страсти из рашн стори. Изначальный образ глыбы каррарского мрамора чист,  как белый лист бумаги. Вот только неподъёмен он без жертв, напряжённых волов, чертежей, проб, ошибок, запретов, денег, политики, кораблей. Он белый-белый, как снег до промышленной революции, осталось отсечь всё лишнее, и это не под силу никому, включая дивино (божественного) Микеланджело, он отсекает низкие истины, цены на вино и мясо, подавленную похоть, помои на головы из окон, затхлость улиц и запах смерти, яды подлинные и мерещащиеся, оставляя идеальные пропорции векам, но рушит мостик к небу. В искусстве важна соразмерность. Каррарского монстра нужно рассечь на четыре части. Иначе глыба раздавит любого гения. Даже неистового Микеланджело. Кто-то из гениев уйдёт в живопись, оттенки, полутона, кто-то – в плёнку и низкие истины, ибо нет атланта, который удержит на плечах беспрецедентную глыбу каррарского мрамора.

Юрий Жуковский