Писать о нем сразу стало сложнее. При ином раскладе следовало бы язвительно перечислить всю лажу и клюкву, которой буквально под завязку набит фильм Даниэля Эспинозы. К сожалению, подобные рецензии слишком часто вызывают у рядового зрителя однозначную реакцию: «Как допустили? Неплохо бы запретить». Эту логику пустили в ход и сами прокатчики, и Минкульт; пожалуй, хватит. Каким бы возмутительным ни был любой фильм, это не может и не должно быть поводом для его запрета. Если картина нарушает уголовное законодательство, ей не выдают прокатное удостоверение (но «Номеру 44» его выдали, а затем оно было специально отозвано, в кратчайшие сроки и с неминуемыми финансовыми потерями). Если она попросту глупа или бездарна, ее не спасет никакая рекламная кампания — в случае «Номера 44» весьма скромная.

Так или иначе, взрослый зритель имеет право самостоятельно решать, на какие фильмы ходить и что в них видеть. Несовершеннолетним доступа на сеансы все равно бы не было из-за рейтинга «16+». И если уж в любом магазине можно без труда купить книги, воспевающие Сталина и Берию как эффективных менеджеров, от заграничного фильма, показавшего сталинский СССР как мрачнейшую Империю Зла, большего вреда бы не было. К примеру, на единственном успевшем состояться публичном показе для прессы зал добродушно смеялся на протяжении всего сеанса — и вряд ли кто-то принимал увиденное на экране за чистую монету. То же самое, вероятнее всего, случилось бы в любом мультиплексе. Но, судя по всему, в Минкульте попросту не верят в способность массовой публики критически мыслить. Сам этот факт, что называется, наводит на раздумья.

Да, смешно, как муж с женой на супружеском ложе церемонно называют друг друга «Раиса» и «Лев». Болезненно видеть, когда сотрудники ГБ постоянно расстреливают неприятных им людей без суда и следствия (при этом непроверенный факт о беременности одной из приговоренных заставляет их отпустить ее из застенков Лубянки). Полное недоумение вызывает интрига — перенесенная в сталинские послевоенные годы история детоубийцы, срисованного с Чикатило, — где самым страшным злодеем выглядит не сам маньяк, которого совсем несложно отыскать, а руководство страны, препятствующее расследованию. Думаете, потому, что в преступлениях замешан кто-нибудь из высшего эшелона? Ничего подобного: по версии автора романа-первоисточника Тома Роба Смита, в СССР отрицалась сама возможность уголовных преступлений и особенно убийств, а потому любой подобный инцидент выдавался за несчастный случай. Диалоги, напоминающие о западных полицейских сериалах средней руки, и повсеместно мелькающие фамилии «Ахматова», «Бродский» или «Малевич» тоже не добавляют доверия к создателям псевдоисторической вампуки.

Свидетельствую: о плохих русских в Штатах постоянно снимают кино. В наш прокат оно выходит регулярно. Из последних, самых заметных блокбастеров — «Солт» с Анджелиной Джоли, «Джек Райан» с Кеннетом Брана, «Великий уравнитель» с Дэнзелом Вашингтоном. Это тривиальный штамп, всем на него плевать: публика не морщится, кассовые сборы этих лент (как и их художественный уровень) чаще всего оставляют желать лучшего. Но бурю возмущения вызвал именно «Номер 44». Интересно понять, почему.

Ответ дан в совместном заявлении прокатчиков и Минкульта; сам по себе факт такого заявления — причудливый прецедент. «Прокат подобного рода фильмов в преддверии 70-летия Победы недопустим». Никакого отношения к войне или Победе «Номер 44» не имеет. Выходит, его запрет, оформленный процитированной фразой, — недвусмысленное доказательство прямой связи между высшей ценностью победы СССР во Второй Мировой войне и разносторонней реабилитацией сталинской эпохи, наезд на которую видится многим как удар в самое больное место. Трудно себе представить, к примеру, чтобы Минкульт так же резко отреагировал на сколь угодно условный, даже лживый заграничный фильм о царской России — петровых ли времен или николаевских, неважно. О революции можно высказываться как угодно: не разберешь правых и виноватых. А вот начиная со Сталина формируется канон, неразрывно связанный с Победой, и сюда мы не дадим врагам и диверсантам запускать свои грязные лапы. Только наши чистые руки, горячие сердца и холодные головы.

Для протокола следовало бы добавить, что к предполагаемой новой холодной войне России и Штатов «Номер 44» ни малейшего отношения не имеет, что бы там себе ни нафантазировали колумнисты издания «Культура». Роман был написан в 2008-м, издан и по-русски, без малейшего скандала. Фильм запускался в производство еще когда отношения между нашей страной и Западом считались превосходными. Сталинский СССР был взят и писателем, и продюсерами как экзотическое время/место действия, для привлечения несведущей публики. Между прочим, часть нашей вины в поведанной с экрана ерунде тоже есть: у нас по-прежнему засекречены архивы НКВД и КГБ, и вряд ли иностранцам, желающим получить толковую помощь от квалифицированных специалистов, в нынешних спецслужбах были бы рады.

И перестаньте называть фильм американским. В него вложены американские деньги, но «Номер 44» — скорее уж, британская лента. Об этом говорят и личность продюсера Ридли Скотта, и имена исполнителей главных ролей: Том Харди, Гэри Олдман, Чарльз Дэнс и Пэдди Консадайн — англичане. Впрочем, режиссер Эспиноза — учившийся в Дании швед с чилийскими корнями, актеры Джоэл Киннаман и Нуми Рапас — шведы, Венсан Кассель — француз, Николай Лие Каас — датчанин, Джейсон Кларк — вообще австралиец.

На актерах и концентрируются те рецензенты, которым хочется, вопреки всему, сказать о «Номере 44» хоть что-то хорошее. В привлекательностиХарди или виртуозности Олдмана, в самом деле, сомнений быть не может, поэтому я бы добавил в бочку коллективного дегтя другую ложку меда: консультанты по части костюмов и декораций в фильме были куда профессиональней, чем по части диалогов. А художники — просто превосходные. Гнетущая атмосфера тоталитарного государства передана блестяще, особенно в общих планах ночной Москвы (снималась картина, в основном, в Чехии, остальное дорисовали на компьютере). Стрижки и одежда, многие интерьеры и даже массовка — на уровне хорошей голливудской сериальной продукции. К сожалению, увидеть это своими глазами на большом экране российский зритель теперь не сможет.

Фотографии: Lionsgate/Summit