Он сыграл актера, который умер из-за невозможности сыграть любимую роль
Ушел из жизни народный артист СССР Лев Дуров. Ему было 83 года. В последнее время он не раз заставлял всех нас волноваться. Здоровье давало сбой. Но, подлечившись, выкарабкивался и жил так, словно ничего не случилось. И вот опять — операция на сердце, пневмония, искусственная кома… В ночь с 19 на 20 августа врачи уже ничем не смогли ему помочь.
На экране он впервые появился в 1954 году. Начинал с молодых рабочих: в «Добром утре» сыграл помощника экскаваторщика, а в «Госте с Кубани» — помощника комбайнера. Это потом уже произошла встреча с Михаилом Роммом в картине «Девять дней одного года», роль получил небольшую, зато отсчет пошел совсем другой. Главных героев Лев Дуров начал играть уже будучи известным актером и мастером эпизода. Собственно, на вторых ролях у талантливых режиссеров — от Шукшина до Суриковой — и расцвел его талант. Дуров переиграл десятки персонажей, отвечавших хрестоматийному понятию «маленького человека», сделав их неоднозначными, не всегда вызывающими симпатию. Много среди них было неприятных типов, но на актера негативное отношение не распространялось.
Для своего кинодебюта «Сирота казанская» актер Владимир Машков выбрал троих мэтров — Гафта, Табакова, Дурова. Их герои — все как один Павлики — крутили курортные романы в лучшие дни, а теперь разом нагрянули к предполагаемой дочке. Лев Дуров сыграл летчика-космонавта, который в космосе так и не побывал. Нелепый, смешной и в то же время трагический маленький клоун. С именем Павлик у Дурова особые отношения. Его героя в тонкой и умной картине «Успех» Константина Худякова тоже так звали. Павлик умирает фактически от невозможности сыграть роль Тригорина в чеховской «Чайке». Вся жизнь этого человека была подчинена высокому служению сцене, и не имеет значения, чем ему на это отвечал театр с его особыми нравами. Лев Дуров тоже прожил драматическую жизнь в театре, безусловно счастливую, но сопровождавшуюся не только победами, но и сражениями, обидами. Когда мы позвонили кинорежиссеру Константину Худякову, чтобы поговорить с ним о Льве Дурове, он оказался за границей, где идут съемки его нового фильма, только вернулся с ночной смены. От нас узнал о смерти Льва Константиновича. Это его ошеломило. Он долго не мог успокоиться и просто затих у телефона.
Лев Дуров родился 23 декабря 1931 года в Москве и происходит из знаменитого рода цирковых артистов. Его родословная восходит к кавалерист-девице Надежде Дуровой и стольникам Петра I. Родители будущего артиста никакого отношения ни к цирку, ни к искусству не имели. Отец трудился в «Союзвзрывпроме», а мама — в военно-историческом архиве. Зато сам Лев Константинович стал главой актерской семьи. Его жена была актрисой, а дочь Екатерина Дурова в эти печальные дни выходит на сцену Театра на Малой Бронной в роли Вассы Железновой, переживая не только на сцене, но и вне ее сильные эмоции. Внучка Катя получила театроведческое образование, работала завлитом Абаканского кукольного театра.
Как дитя войны, Лев Дуров тушил на московских крышах бомбы-зажигалки, выступал перед ранеными в госпиталях. Тяга к актерскому делу проснулась в нем еще в школьные годы и привела его в драматическую студию Дворца пионеров. В Школе-студии МХАТ он учился у корифеев, а в 1954 году его тут же после учебы приняли в труппу Центрального детского театра, для которого он был предназначен уже по одним только внешним данным. Маленький, худенький, темпераментный — на роли мальчишек очень подходил. Там и познакомился с Анатолием Эфросом, с которым не расставался почти 30 лет не только в театре, но и в кино. Дуров снялся в начале 60-х в двух его картинах: «Високосный год» и «Двое в степи», — играл в его спектаклях, стал правой рукой, ассистировал. За десять лет на сцене Центрального детского он переиграл множество ролей в спектаклях для самых маленьких, сказочных персонажей от Чеснока в «Приключениях Чиполлино», Говорящей Тучки в катаевском «Цветике-семицветике» и пуделя Артемона в «Золотом ключике» до неугомонных героев Виктора Розова. Вслед за Эфросом Дуров пошел в Театр имени Ленинского комсомола, а потом и в Театр на Малой Бронной, где проработал с 1967 года до самых последних дней. Будучи небольшого роста и явно не героической внешности, он сыграл шекспировских Тибальда в «Ромео и Джульетте» и Яго в «Отелло». А уж для чеховского Чебутыкина в «Трех сестрах», Жевакина в «Женитьбе» Гоголя он просто предназначен. У Дурова был редкий социальный темперамент, отчаянная неуспокоенность, нерв, поэтому ему так удавались образы современных героев. Но сам он очень любил роль Снегирева в «Брате Алеше» по Достоевскому в адаптации Виктора Розова.
Лев Константинович был бурлящим, кипучим человеком. Наверное, поэтому только актерской практики ему было мало, и он пошел на Высшие режиссерские курсы при ГИТИСе, много ставил в родном Театре на Малой Бронной. Был он роскошным рассказчиком. Его остроумные истории и байки можно выпускать отдельной серией. Человеком он был простым, но, конечно, не общедоступным, хотя на пьедестал не забирался, не бронзовел, зрителей не презирал, несмотря на всенародную славу, как это случается со всякой мелкотой.
Светлана Хохрякова.
Друзья вспоминают Льва Дурова: “Парадоксальный человек”
Елена ШЕВЧЕНКО, актриса:
— Мы вместе снимались только в одной картине — «Сирота казанская» Владимира Машкова. Это было замечательно и стало одним из лучших моих воспоминаний в актерской профессии. Я не знала Льва Дурова как человека, только как партнера. Он был замечательным, виртуозным мастером, стопроцентным артистом, ревнивым и фанатично преданным профессии. Мы снимали в Подмосковье. И Лев Дуров тогда был очень увлечен Володей Машковым как режиссером, все ему было интересно, он очень внимательно относился к происходящему. А то, что там творилось, нельзя назвать конкуренцией, но это был актерский азарт — переиграть друг друга. Лев Дуров стремился ответить на любую импровизацию со стороны Валентина Гафта и Олега Табакова. Он остался в моей памяти актером уникальной эфросовской выучки, очень мобилизованным. У него энергия зашкаливающая. В этом был весь Лев Константинович и его актерская индивидуальность. Он и не мог по-другому. Все ко мне на равных относились, и Лев Константинович тоже. Чем больше мастер, тем более он внимателен к своим партнерам.
Сергей ГОЛОМАЗОВ, художественный руководитель Театра на Малой Бронной:
— Лев Константинович был очень парадоксальным человеком, остроумным, ироничным, жизнелюбивым. Выстраивать с ним серьезный разговор было практически невозможно. Дуров все переводил в пространство юмора и иронии. Без конца рассказывал какие-то остроумные байки и очень заразительно смеялся. Но, наверное, за всем этим пряталось драматическое и даже трагическое ощущение жизни, как это всегда бывает у «печальных клоунов». Он сам себя так называл. При этом Дуров был достаточно пытлив, чрезвычайно строг. В нем сидел очень серьезный редактор, когда это касалось того, что происходит с ним, что делает он сам и что творится вокруг него, в том числе и в театре. Когда в 2008 году я пришел на Малую Бронную, конечно же, зашел разговор: а что Дурову делать дальше? Тогда я нашел хорошую для него пьесу «Я не Раппапорт» Эрба Гарднера. Лев Константинович сам выступал в качестве режиссера. Но на заключительном этапе работы он попросил меня помочь. Я сел в зал, и мы уже совместно выпустили спектакль. Дуров играл в нем вместе с Георгием Мартынюком. Оба уже, к сожалению, ушли. Еще один спектакль — это шекспировская «Буря». Лев Дуров сыграл волшебника Просперо. Мы делали эту постановку как бенефис к его 80-летию. Он тоже выступал как сорежиссер. «Буря» шла до последнего времени, оставалась в репертуаре нашего театра. Когда я пришел, Лев Дуров еще какое-то время играл в спектакле «Жиды города Питера», который держался в репертуаре порядка двадцати лет. Пожалуй, это единственная пьеса братьев Стругацких. И Лев Константинович тоже ставил ее сам.
