ЕЛЕНА ПЛАХОВА

Вечная женственность над Тибром

В Риме в 12-й раз прошел Международный кинофестиваль, обретший форму большого городского смотра актуального кино со всего мира. Несмотря на подростковый возраст, а может, именно в силу этого, Римский фестиваль уже неоднократно менял свою формулу. Претензия конкурировать с Венецианским осталась в прошлом, фестивальный бюджет значительно ужался. Однако публика мало-помалу привыкла к октябрьскому кинособытию и охотно ездит на просмотры в Парк Музыки, в не самый ближний конец Рима. Прижилась и традиция живого общения со знаменитостями, героями фестивальной рубрики “Близкие встречи”. Причем это не только звезды-актеры Кристоф Вальц, Джейк Джилленхол, Ванесса Редгрейв, Иэн Маккелен, но и композитор Майкл Найман, писатель Чак Паланик, режиссеры Ксавье Долан, Нанни Моретти и сам Дэвид Линч, которому вручают почетный приз за карьеру.

Перед каждым фестивальным сеансом крутили заставку: фрагмент одного из мюзиклов программы «Фильм наших жизней» — то «42-й улицы», то «Вестсайдской истории»… Не забыта и классика итальянской школы кино: в дни фестиваля показывали и «Восемь с половиной» Феллини, и «Гибель богов» Висконти, и «Диллинджер мертв» Феррери, и «Евангелие от Матфея» Пазолини, и его же «Сало, или 120 дней Содома» (в дни фесттиваля отмечали годовщину убийства режиссера). Из этой плеяды великих мастеров почти никого не осталось. Последние из могикан – братья Паоло и Витторио Тавиани: в своем почтенном возрасте они представили новую, молодую по духу картину «Радуга – частное дело», где любовь, ревность, война сплетаются в тугой эмоциональный узел.

Новые поколения итальянских режиссеров  явно уступают предшественникам. Это было заметно прежде всего по тому, что римская публика предпочитала национальной продукции голливудские хиты. Именно они определяли пульс фестиваля, который открылся вестерном Скотта Купера «Недруги» с  Кристианом  Бейлом в роли кавалерийского офицера, которого судьба сводит с вождем краснокожих команчей в обстоятельствах, побуждающих пересмотреть «образ врага» и даже обнаружить зачатки современного гуманитарно-политкорректного мышления.

Жанр всегда считался коньком голливудского кино, но если сегодня он по-прежнему правит бал, то имя этого жанра – нон-фикшн. Добрая половина, если не больше, громких американских фильмов, либо отталкиваются от реальных событий, либо – что подчеркивается в начальных титрах — прямо основываются на них. И «Детройт» Кэтрин Бигелоу, посвященный полицейской расправе над участниками негритянских протестов 1967 года. И «Последний взмах   флага», соединивший в одном сюжете драмы ветеранов вьетнамской войны и одного из их потомков, пострадавшего в Ираке. И «Сильнее» Дэвида Гордона Грина: — рассказ о Джеффе Баумане, лишившемся ног в результате теракта на бостонском марафоне, но обретшем взамен ту внутреннюю опору, которая позволила ему не просто выжить, а стать более совершенным и счастливым человеком.

В основном это было «мужское кино» — даже если если оно снято режиссером-женщиной. Но самое большое впечатление из голливудских картин оставила «Я, Тоня» Крэйга Гиллеспи, демонстративно названная женским именем (в нашем прокате его изобретательно переименуют в «Ледяную стерву»). Героиня этого фильма – знаменитая фигуристка Тоня Хардинг, первая американка, выполнившая еще в юном возрасте «тройной аксель». Ее спортиная карьера была яркой, но неровной, сопровождалась срывами, а в 1994 году Тоня была с позором изгнана из большого спорта как соучастница (хоть это и не было юридически доказано) бандитского нападения, в результате которого пострадала, едва не фатально, ее конкурентка Нэнси Керриган, восходящая звезда фигурного катания и любимица американского народа.

Обе соперницы происходили из простых семей, и каждой пришлось буквально свернуть горы, чтобы выбраться к вершинам славы. Но Тоне не удалось там удержаться, и фильм предлагает убедительную версию этой жестокой и драматической коллизии. Актриса Марго Робби создает образ женщины сильных страстей, чья психика была с детства деформирована отсутствием родительского тепла, грубостью и агрессивностью окружающей среды. Невротичная и амбициозная мать (вот уж кто точно стерва, ледяная или нет) сумела почувствовать способности дочери, но сама же стала скоро ревновать к  ее первым спортивным успехам. Их отношения все больше накалялись, пока не кончились полным разрывом. Не нашла спасения Тоня и в психопатическом супружестве с Джефом (Себастьян Стэн), таким же, как и она, закомплексованным порождением Америки «реднеков». Именно ему принадлежала «гениальная» идея обезвредить соперницу, и именно он потащил за собой бывшую жену на дно.

В общем, это кино не только о спорте, не только о криминальном скандале, в котором не все до конца осталось ясно, но прежде всего о столкновении личности и социума. Значим и феминистский аспект: Тоня, чьи ледовые шоу поражали темпераментом и техническим блеском, не отвечала имиджу гламурной  красотки и «хорошей девочки»: поэтому публика и коллеги так легко поверили в ее причастность к монструозному преступлению. «Я, Тоня» — один из лучших голливудских фильмов сезона – и по качеству режиссуры, и по монтажным спецэффектам съемок на льду, и по уровню актерской игры. Марго Робби наверняка будет числе претенденток на «Оскар» за главную роль, а великолепно играющая ее мать Эллисон Дженни – за роль второго плана.

Еще один характерный фильм, привлекший к себе внимание, называется «Вечная женственность» и поставлен режиссером Натальей Беристайн. Очередная художественная версия реальной биографии – на сей раз Розарио Кастелланос, мексиканской писательницы и поэтессы. Большую часть жизни она страдала от депрессии, и даже рождение сына не смогло ее надолго вылечить, как и спасти от краха ее брак с философом Рикардо Геррой. Все свои силы Розарио посвятила творчеству и борьбе за гендерное равноправие, став иконой феминизма в своей стране. Актриса Карина Гиди, на высоком градусе эмоций сыгравшая главную героиню – еще одно открытие Римского фестиваля, где женское начало, в соответствии духом времени, задавало тон.