Русские на 53-м кинофестивале в Карловых Варах победили. Но как-то необычно.
В двух из трех основных конкурсов фестиваля главные призы достались картинам из России. Впрочем, лента известного документалиста Виталия Манского «Свидетели Путина» формально является латвийско-чешско-швейцарским произведением, в котором, однако, автор вспоминает свой давний фильм, сделанный по поручению властей, готовивших преемника Ельцина к избранию на пост российского президента. Фрагменты давнего фильма, эпизоды, в него не вошедшие. Горбачев и Путин, Ельцин и Лесин, семья первого руководителя новой России, жена и дочери самого Манского… Такая недавняя и такая уже прочно забытая история. Режиссер воскрешает ее, не дает раствориться в патине времени. Делает это легко и тонко. Интеллигентно. Без истерик. Главный приз документального конкурса вполне заслужен.
Победившая в программе «На Восток от Запада» лента Елизаветы Стишовой «Сулейман гора» целиком снята в Киргизии. Молодая кинематографистка повторила путь великой Ларисы Шепитько, когда-то своим дебютным «Зноем» заставившей всех обратить внимание на удивительную кинематографичность киргизской природы, контрастирующую с социальными и психологическими драмами. У Стишовой мистическая зачарованность места действия не входит в противоречие с предельной бытовой заземленностью проблем, с которыми сталкиваются герои. Она их как бы освящает, делая даже более значимыми. Семейная драма могла бы произойти в людом месте планеты. Внешне она ни чем бы от рассказанной не отличалась. Однако вынесенная в название Сулейман гора в разрешении бытовых конфликтов не участвует, а является тем завершающим художественным компонентом, который и делает простую историю фактом искусства.
Победа Елизаветы Стишовой радует еще и потому, что это, кроме прочего, и рождение новой кинематографической династии. Постановщица «Сулейман горы» приходится племянницей классику отечественного киноведения Елене Стишовой, и теперь, смотря новые фильмы лауреатки, в поисках истоков этого дарования, мы, без сомнения, будем вновь и вновь обращаться к знаменитым текстам ее тетушки.
Кстати об известных фамилиях. В программе «На Восток от Запада» всех впечатлил «Вулкан» украинского режиссера Романа Бондарчука, никакого отношения к знаменитой семье не имеющего. История потерявшегося в степях херсонщины молодого переводчика миссии ОБСЕ снята так, будто перед нами юный Карен Шахназаров периода «Города Зеро», повстречавший Вадима Абдрашитова, только что поставившего «Парад планет». Подсолнухи и лиманы заставляют вспомнить украинское поэтическое кино шестидесятых и сравнивать его локальность с масштабностью фильмов Сергея Бондарчука…
Забавные, право же, сопоставления порой рождают фестивальные кинофильмы!
Дважды лауреат Карловых Вар Иван Твердовский, участвовавший в основном конкурсе с «Подбросами», удостоился на сей раз лишь специального упоминания жюри. Сопровождавшая награду формулировка о «телесности в политическом и социальном смысле» вызвала немалое оживление в зале, тем более что один из арбитров, шотландский документалист и киновед, вышел на сцену в национальной юбке-килте. Конечно, никакого социально-политического смысла в его телесности не было, но факт открытия такового в ленте Твердовского заставил задуматься о разнице восприятия нашего кино «здесь и там».
Когда мы смотрим историю мальчишки, не чувствующего боли, и его непутевой мамаши, забирающей сына из интерната, чтобы он помог ей «зарабатывать на жизнь», кидаясь под проезжающие машины, то видим, прежде всего человеческое бездушие, продажность полицейских, продажность судей, продажность адвокатов…
Когда эту же историю глядят западные люди, то перед ними прежде всего – юношеское тело, используемое для всяческих манипуляций.
На этой, собственно, разнице и основан фестивальный успех ленты знаменитого румына Раду Жуде «Мне наплевать, что мы останемся в истории как варвары».
После взятия румынскими войсками Одессы в 1941 году по приказу военного диктатора маршала Антонеску были уничтожены 3600 местных евреев. Юная режиссерша массовых действий хочет воспроизвести эту трагическую историю в представлении на главной площади Бухареста. Чиновник из муниципалитета, коллеги, любовник, друзья и подруги убеждают ее этого не делать. Но юная героиня непреклонна. Представление состоялось. Однако в то время как на площади горит сарай, в котором находятся жертвы, а актер, изображающий Антонеску, произносит его речь, публика аплодирует…
В судьбах народов есть разное – хорошее и дурное, героическое и постыдное. Картина совершенно справедливо утверждает, что замалчивание истории, ее переписывание, называние черного белым ни к чему хорошему привести не может. Забвение – путь к преждевременному старению нации.
Однако проблема в том, какой способ изложения этой верной мысли выбрал кинорежиссер.
Фильм длится два часа двадцать минут. Причем, первые два часа представляют собой философский диспут. Камера стоит на месте. Люди говорят. Цитируют Ханну Арендт и Исаака Бабеля, вспоминают Тарковского и Серджиу Николаеску, упоминают Сталина и Чаушеску, рассуждают о свободе слова и запретах. Говорят, говорят, говорят и говорят. Чувствуя необходимость как-то «разбавить» это говорение, режиссер вдруг раздевает героиню и ее чрезмерно волосатого любовника, заставляя их вести разговоры в голом виде. Но это, увы, помогает лишь на несколько секунд. Быстро изучив телесность персонажей, зритель вновь погружается в непонимание – пришел в кино, а показывают дискуссию.
Представляя картину, Раду Жуде сказал: «Мой фильм начинается интересно. Потом немного будет хуже. А финал – подлинный шедевр. Так что, не уходите, не дождавшись». Многие не вняли совету постановщика и покинули зал задолго до финала. И виной тому – сам постановщик, забывший истину о том, что искусство – это не – «что», а – «как».
Телесность, конечно, увлекательна. Но кино – это движущиеся изображения. Не надо их останавливать!
