Баба – жила.

Посмотрел картину Андрея Смирнова «Жила-была одна баба». Это лучший фильм на тему гражданской войны. Главная проблема простой молодой русской бабы Варвары в том, что она – балованная. Балованной в российской деревне быть нельзя. Погуляла в первую брачную ночь со странным мужем – и к печке. Да и не погуляла – добрая русская женщина отрубила голову петуху (а интеллигентная женщина в «Зеркале» не смогла), и вывесила победную брачную простыню с кровавым пятном, символизирующим отрубание головы бабе и стране. Показала куриную кровь – и к печке. Мамка тебя баловала и не била, взращивая ярость добрых односельчан, страждущих тебя за это раздавить. Нельзя быть инаковой, это фальшь, это куриная кровь, окаянному народу надо платить кровью настоящей. Была ты недобита – социум восстановит завещанное предками равновесие, в своём православном стойком фанатизме, с перекошенными молящимися лицами зверей. Эти православные со своим декоративным мямлей-батюшкой – дикие люди, готовые и стоять за веру, так и стоят, готовые к расстрелу, и гнобить соплеменников, и сдавать белых красным, а красных – белым. Варвара – балованная и блаженная, прибитая Господом к земле, с инстинктами, рвущимися на волю. Она хочет любить, а любить некого. Она – загнанный зверёк с недюжинной силой к выживанию, а потому что не били, не ломали в детстве. Трещина, загогулина матрицы. У неломанной есть силы возражать солдатикам с риском для жизни и воевать по-бабски за собственный дом, со всей памятью о детской любви, о представлении о любящих людях и любящем боженьке.

Это лучший фильм о гражданской войне, не только потому, что в нём взята единственно верная интонация – беспощадного аскетизма при масштабных визуальных решениях, полных изысканной красоты. Он лучший, потому что вся жизнь Варвары-красы – гражданская война, своих со своими, кулаков с куманьками (коммунистами), белых с красными, партизан Тамбовского края с красными. Варвару все подавляют, не дав ей стать собой, мстят за балованность. А будь как все! Мы все воюем, все ненавидим друг друга, убиваем, насилуем и расстреливаем. Помощь ближнему у нас – в придуманной ухе, на которую бабку якобы зовут, чтобы оставить девку наедине с единственным в её жизни обречённым возлюбленным. И загнанный в угол зверёк демонстрирует гибкость, смелость, изворотливость и хитрость. Глаз-то у неё – лисы.

Китеж-то – под водой, а над водой – сатанинская тамбовщина, родина тамбовской группировки нынешних. Варвара успевает полюбить своего тощего Давида, с его буквальным расстрелом расстрелян и её дух сопротивления. Сомкнув уста и замкнув сердце, перестав призывать боженьку, она отправляется насильной заботой красных в Архангельскую губернию, где тоже живут надкитежные люди.

Это не картина о потерянной Атлантиде, затопленной большевиками, это картина о страшном укладе и ушедшей Атлантиды, и русской жизни вообще, а крестьяне – универсальные общемировые образы обезумевших от религиозного оскопления человеческого фанатиков, добивающих всё балованное и инакомыслящее.

Варвара – обречённая мышь, ищущая в разных мышеловках – крестьянской общины, веры, коммунистов – сыр настоящей любви. Мама же её любила, нарушив Устав сакрального российского бытия.

Бог бросил Варвару на дно Волги, отправив в Китеж, но и Китежа нет, есть только мясорубка гражданской. Отдельное спасибо режиссёру за отсутствие какой-либо сусальности в описании обросшего тоннами штампов мира. Чудище сурово, озорно, авторитарно в каждой клеточке, бессмысленно, беспощадно, масштабно и кроваво. Подлинная русская деревня и «Деревушка» Шьямалана. И только контуженный, как военрук в «Зеркале», Давид зажигает любовь в сердце девушки, ищущей любви. Но красные расстреливают Давида.

Фуражка Давида ассоциируется с формой СС. Он словно ходит по деревне, готовый убивать крестьян. Но крестьян убивают те, кто убили Давида, с красными звёздами, ненавистью и таким же менталитетом, как у жертв. Он словно вынырнул из Китежа и задохнулся в воздухе Сатаны, убив и не нашедшую Китеж возлюбленную.

И Антоновское восстание звучит как антоновские яблоки, как яблоки из «Песни песней».

Вот только и антоновцы пришли убивать. А потому что гражданская война – деление на окопы и лагеря – такой крест.