Обозреватель «Труда» посмотрел только что законченную ленту и очень обрадовался тому, что ошибся в прогнозах
Сегодня в Кремле состоится премьера нового фильма «А зори здесь тихие», который еще до выхода на экраны вызвал яростную полемику в социальных сетях. Наш обозреватель посмотрел только что законченную ленту и очень обрадовался тому, что ошибся в прогнозах.
Чудеса случаются. Не стану скрывать: я был изначально настроен против новой экранизации повести Бориса Васильева, считал ее ненужной и даже вредной. Зачем снимать еще одну картину на известный сюжет, думал я, когда старый, 1972 года выпуска, пронзительный и горький, засмотренный до дыр фильм режиссера-фронтовика Станислава Ростоцкого — не только классическое, но и вполне живое кино? И все заявления продюсера, а заодно и постановщика новых «Зорь» Рената Давлетьярова о том, что он хочет пересказать известную историю современным киноязыком и адресовать новый фильм нынешней молодежи, которая старые черно-белые фильмы смотреть не любит, казались мне не более чем лукавством. Тем более что где Станислав Ростоцкий — выдающийся мастер мирового экрана, лауреат Ленинской премии, дважды номинант на премию «Оскар», к сожалению, 14 лет назад ушедший от нас, а где — не шибко известный широкой публике Ренат Давлетьяров, прославившийся в качестве продюсера постановкой ряда коммерческих проектов (в том числе кинотрилогией «Любовь-морковь») и не стяжавший пока особой славы в качестве режиссера.
И вот я иду на пресс-показ, преисполненный всеразъедающего скепсиса — впрочем, как и большинство моих коллег. И вдруг фильм — даром что я знаю наизусть сюжет, знаю, чем закончится история про пятерых девушек-зенитчиц, которые одна за другой полягут в бескрайних карельских лесах, но остановят на этом смертельном для себя рубеже вооруженный до зубов отряд фашистов, — так вот, фильм с известным наперед сюжетом властно хватает меня с первых же кадров за горло. И уже не отпускает до конца сеанса.
Двухчасовая картина Давлетьярова не спорит с фильмом Ростоцкого, не опровергает его, но и не следует буквально в проложенном им русле. Это вообще не ремейк старых экранных «Зорь», это действительно новая экранизация знаменитой повести Бориса Васильева. С иной, нежели у фильма Ростоцкого, экспозицией, с иначе прочитанными и замечательно поставленными сценами-ретроспекциями, погружающими в довоенную жизнь героинь, с иным ритмом повествования, иным монтажом, иным — так и хочется сказать — голливудским размахом съемок. Новые «Зори», снятые в глухих карельских лесах с применением самых последних экранных технологий, обрели, как мне кажется, эпичность, современную кинематографическую форму, не потеряв при этом свойственную повести пронзительную человечность.
В первых торопливых откликах в социальных сетях странно мне было читать вопросы от иных посмотревших фильм коллег: а где новые смыслы, в чем месседж, «послание к человеку» нынешних «Зорь», о чем вообще они? Ответ прост. В общем, о том же, о чем и фильм Ростоцкого, о чем и книга Бориса Васильева. О красоте подвига. О величии жертвенности во славу Родины. О страшной цене, заплаченной нашим народом за победу. О вечной вине живых перед павшими. О миллионах не только мужчин, но и женщин, не вернувшихся с фронтов Великой Отечественной, о миллионах не рожденных ими детей. О том, что погибшие девушки, как говорит в фильме старшина Васков в точном исполнении Петра Федорова, могли бы нарожать детишек, а те — внуков и правнуков. А теперь не будет этой живой человеческой ниточки, перерезанной фашистским ножом…
Да, фильм Давлетьярова не открывает новых смыслов, новых подходов в освоении военной темы в кино. Да и было бы странно ожидать этого от экранизации постранично известной книги, опубликованной 45 лет назад. Я бы тоже предпочел, чтобы кинематографисты обратились не только к советской литературной классике, но и к недавним книгам о войне. Например, к исповедальному роману Виктора Астафьева «Прокляты и убиты». Но, видимо, время для экранизации этой великой, не до конца осмысленной нами эпопеи еще не пришло.
Но, с другой стороны, еще одна экранизация старых проверенных «Зорь» — это ведь и не фильм-однодневка к дате, хотя внешне ситуация может выглядеть именно так, не торопливая халтура, чтобы освоить бюджет. Это мастерски выстроенное, динамичное и яркое, эмоционально захватывающее кино, у которого, я уверен, найдутся многочисленные и благодарные зрители. Я видел, как через несколько рядов от меня весь сеанс с заплаканными лицами сидели молодые девушки, оказавшиеся, как позже выяснилось, студентками московского творческого вуза. Их слезы для меня стоят дороже, чем утонченная ирония некоторых высокомудрых коллег.
Хорошая литература заставляет расти, тянуться вверх. Ренат Давлетьяров, рискнув взяться за прекрасную военную повесть Бориса Васильева, уже однажды удачно экранизированную, что многократно усложняло его задачу, из поставщика коммерческих пустячков на этой картине превратился в серьезного, зрелого режиссера. Не все, скажем прямо, ему удалось в фильме, снятом в условиях жесточайшего цейтнота. К сожалению, назойливо, а то и агрессивно звучит в фильме музыка, финал истории — уже после того, как Васков приведет в деревню пленных немцев, — словно лишается режиссерской энергии, а титры и вовсе тонут в неуместной эстрадной песне про тихие зори. Подозреваю, не все молодые актрисы, отобранные Давлетьяровым для ролей девушек-зенитчиц из тысячи (!) претенденток, смогут выдержать в глазах зрителей постарше сравнение с замечательными актрисами Ростоцкого.
Это серьезные упущения, но главное все-таки в другом: теперь вместо одного хорошего фильма под названием «А зори здесь тихие» у нас их будет два. Как есть, скажем, две «Звезды» по повести Эммануила Казакевича — 1949 года в постановке Александра Иванова и 2002 года в постановке Николая Лебедева. И они прекрасно уживаются и по-своему дополняют друг друга. Надеюсь, так произойдет и с «Тихими зорями», которые выйдут на экраны страны 30 апреля в количестве 1,5 тысячи копий.
