“Американский снайпер” назван в российском прокате просто “Снайпером”. Однако эта наивная филологическая санкция не сделала фильм ни более антиамериканским, ни более проамериканским, чем может себе позволить Клинт Иствуд. С пониманием к исторической роли режиссера относится АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Актерская звезда Иствуда взошла во второй половине 1960-х годов, когда зло стало выглядеть карикатурным и труднее отличимым от добра. После фильма “Грязный Гарри”, где он сыграл звероподобного полицейского, Клинта Иствуда стали ассоциировать если не с фашистской идеологией, то с фашистской эстетикой. Отмываться ему пришлось долго, но в конце концов он был окончательно прощен и, хотя остался в стане консерваторов, титулован как один из главных гуманистов нашего времени. Залогом тому стали фильмы “Малышка на миллион” и “Гран Торино”, не говоря о дилогии Иствуда о сражениях за остров Иводзима, снятой с двух точек зрения — каждой из враждующих армий, со своей оптикой событий и своей правдой о жизни и смерти.
“Снайпер”, тоже посвященный войне, только современной, лишен этой двойной оптики. Зачистки орнаментальных иракских трущоб пехотой и прикрывающими их морпехами показаны глазами героя, американского снайпера номер один Криса Кайла (Брэдли Купер), которого в глаза именуют Легендой. Кому захочется, конечно, можно увидеть в этих глазах, алчно пожирающих оптический прицел, подобие рефлексии. Иствуд с самого начала подыгрывает этой трактовке, подсовывая Крису в качестве первой жертвы ребенка, которому мать-героиня передала гранату. Стрелять или не стрелять? Этот вопрос встанет перед Крисом еще однажды, и тоже в связи с мальчишкой, схватившимся за оружие, но в целом вопрос давно и навсегда решен. Крис, как и его сослуживцы, понимает, что среди иракских аборигенов есть невинные, есть и жертвы, но он прибыл сюда, чтобы сражаться со злом, и сантименты здесь неуместны.
Крис Кайл, несомненно, герой Клинта Иствуда. Уроженец Техаса, сын священника, с детства увлекавшийся охотой, потом — родео и наконец нашедший себя в специальных миссиях ВМС США. Он провел в четырех командировках в Ираке в общей сложности 1000 дней и ликвидировал, кажется, больше 250 моджахедов, из которых 160 подтверждены официально. Он выпустил автобиографическую книгу “Американский снайпер”, а в 2013-м, работая с ветеранами на стрельбище, был застрелен одним из них, страдавшим от посттравматического стресса. Таким образом, в самой этой судьбе запрограммирована амбивалентность насилия. Все просто было только в наставлениях отца Криса: он делил людей на волков, овечек и овчарок, настаивая на том, чтобы сын выбрал третий вариант. Он послушался, стал рьяным патриотом, воином, героем. Но сам при этом попал в ловушку: охота за “волками” стала его рефлексом, страстью, наркотиком, в какой-то момент он утратил контакт с реальным миром, с любимой женой (Сиенна Миллер) и детьми: еще немного, и, кажется, мог бы разрядить обойму в любого, кто подвернется на пути. Снайпер должен стрелять, а цель всегда найдется.
Иствуд времен “Грязного Гарри”, наверное, показал бы, что насилие, которое “во имя добра” творит герой, неизбежно проникает внутрь и его самого отравляет. Но он и тогда не был пацифистом, а уж Иствуд сегодняшний этого себе позволить никак не может. Герой не станет антигероем, добро, раз мы так его назвали, не имеет права обернуться злом. Опыт, пережитый американским обществом и американским кинематографом, требует от Клинта Иствуда вернуться к консервативным аксиомам, которые столько лет опровергали и ниспровергали либералы.
Только в отличие от российского это консерватизм с человеческим лицом. С лицом самого Иствуда, которое не лжет и которое отлично видно в этом фильме, хотя сам он там не играет. Поэтому, сколько бы на него ни нападали, сколько бы ни уличали в том, что это инструмент патриотической пропаганды, от Клинта Иствуда не убудет. Это как раз тот патриотизм, которому можно позавидовать: без пафоса и надрыва, без тупости и услужливости, и даже с тем легким оттенком постмодернистской иронии, которую Иствуд впитал еще в молодости, играя ковбоев в итальянских спагетти-вестернах.
