9 мая на Первом канале показали новый, только в апреле вышедший на киноэкраны, фильм “Битва за Севастополь”. Главная героиня фильма — женщина-снайпер, на счету которой три сотни убитых врагов.
Совсем недавно в кино вышел фильм по повести Бориса Васильева “… А зори здесь тихие”, римейк знаменитой картины Станислава Ростоцкого 1972 года, после которой страна дружно оплакивала пятерых девушек-зенитчиц, которые столкнулись с немецкой диверсионной группой и погибли “в боях местного значения”.
А в феврале-марте широко прошел в прокате фильм “Батальон”, где рассказано о первой “женской команде смерти” Марии Бочкаревой. 200 девушек-добровольцев дошли до полей сражений Первой мировой войны, чтобы стать примером для бойцов-мужчин, не желавших уже воевать. Керенский придавал женским батальонам большое пропагандистское значение, но само движение женщин-военнослужащих, как ни странно, было революционным, даже феминистским, и не случайно солдатские массы, весьма косные и консервативные, поскольку были в основном из крестьян, крайне не одобряли их появления, оскорбляли, называли проститутками.
Итак, три фильма подряд — о женщинах на войне Такое совпадение вряд ли можно считать случайным. И хотя тема эта не новая, все же такой явный интерес именно к этому аспекту не может не интриговать. Фильмы, впрочем, очень разные.
В “Батальоне”, на мой взгляд, не слишком удачно, пытались воссоздать атмосферу всеобщего патриотического подъема, а своих героин представить идеальными военными — послушными, дисциплинированными и готовыми умереть в бою. То, что речь идет о женщинах, сообщает действию дополнительную остроту — когда мужчины забывают свой долг, слабый пол вынужден стать сильным. Не фильм, а лозунг.
Повторяя старый советский фильм “…А зори здесь тихие”, авторы новой версии столь же послушно, как многим мизансценам, следовали и настроению повести Васильева: про хрупких и нежных женщин, созданных для любви и рождения детей, по трагической необходимости отдавших свою жизнь за родину. Однако, если в семидесятые годы для тогдашнего кинематографа этот фильм стал событием именно потому, что его тихий лирический голос контрастировал с официальным пафосом, например, киноэпопеи “Освобождение” того же времени, то сегодня римейк расстраивает отсутствием современной трактовки, повторением давно пройденного.
Пожалуй, на этом фоне “Битва за Севастополь” наиболее актуальная и живая картина. Это совместная работа российских и украинских кинематографистов, затеянная во времена мирные и братские, но к чести участников, не отмененная из-за последующих событий. Как ни сложно было сохранить общее согласие, результат доказывает, что попытки взаимодействовать лучше, чем конфронтация.
Фильм, несмотря на боевое название, не о войне, а о конкретном человеке. Этим и интересен. Кстати, в украинском прокате он называется “Несломленная” — это точнее. Героиня фильма Людмила Павличенко, реальное лицо, единственная женщина-снайпер, при жизни получившая звание Героя Советского Союза, за год войны, с июля 1941 по июль 1942 года уничтожила 309 врагов. Ее личный счет был больше, чем у других женщин, к тому же за ее спиной был исторический факультет Киевского университета, поэтому ее охотно привлекали для агитации молодых бойцов.
Трудно сказать, что в фильме осталось от реальной биографии Людмилы Павличенко, которая была знаменитостью. Ее фотографии печатались в газетах, ее судьбу сознательно сделали примером для молодежи, и неминуемо спрямили многие углы, возможно, дорисовали и додумали множество деталей. Сейчас в этом разобраться почти невозможно. Но создатели фильма не ставили задачу документального портрета, они создавали эмоциональный, чувственный образ молодой, красивой девушки, получившей страшное прозвище Леди Смерть.
Юлия Пересильд, сыгравшая Людмилу Павличенко, очень хорошая актриса, способная на глубокие переживания. Ее игра помогла создать образ весьма нетривиальный. Пожалуй, в этом фильме впервые появляется новый ракурс темы “женщина и война”: женщина становится главной героиней, у нее мужская профессия, поэтому она не объект заботы, не жертва обстоятельств, а полноправный участник событий, несущий ответственность за свои поступки. И, несмотря на мелодраматическую сюжетную канву, она оказывается персонажем в полном смысле трагическим.
Если следить не за событиями, а за самой героиней, то видно, как развивается ее характер. Юная Людмила очень ответственная, ее отец — служащий НКВД, человек жесткий и эмоционально сухой, — воспитывает ее в суровых условиях, можно сказать, ежовых рукавицах, не поощряя никакие “женские” нежности. Не любовь, но долг главенствуют в этом мире, где единственным настоящим увлечением для девушки становится стрельба. В момент прицела и выстрела она ощущает себя лучше, достойней, и это волнует ее, заставляет чувствовать свою эмоциональную полноценность.
Мирная жизнь для Люды не вполне понятна, ухаживания мужчин смущают, она слишком целеустремлена, чтобы наслаждаться просто морем, солнцем, мороженым, кино… Война дает шанс ее стреноженную воспитанием волю направить на нечто очень важное. Отношение к войне, как к силе, которая придает смысл жизни некоторых людей, — одно из важных достоинств фильма.
При том, что показаны и другие герои, обычные люди, для которых война — катастрофа, трагедия, абсурд, таков например, смешной еврейский доктор, которого Людмиле сватают знакомые.
Став снайпером, убивая врагов, легендарная Павличенко не знала сомнений. Тогда, во время войны, она (сама или журналисты от ее лица, неважно) писала: “Ненависть многому учит. Она научила меня убивать врагов. Я снайпер. Под Одессой и Севастополем я уничтожила из снайперской винтовки 309 фашистов…. Ничем нельзя утолить жажду мести. Пока хоть один захватчик ходит по нашей земле, я буду беспощадно бить врага” (по иронии судьбы, после этого Павличенко перестала воевать, и посвятила себя преподаванию).
Но в фильме этой фразы, которую цитируют все биографии Павличенко, нет. Героиня Юлии Персильд живет не ненавистью, а работой, высоким профессионализмом своего не женского ремесла. Она стреляет, испытывая явное удовлетворение от своих достижений, впадая в азарт, сосредотачиваясь на прорези винтовки, не слишком думая о том, кого и для чего она убивает. Но смерть постепенно подходит к ней, она теряет близких, возлюбленных, будущее. И Людмила деревенеет, становится неподвижной, почти бесчувственной. Такой она приезжает в Америку.
Осенью 1942 года в составе делегации советской молодёжи Людмила Павличенко выехала в США по приглашению зарубежных молодёжных организаций. Мероприятие было идеологически важным, речь шла об открытии Второго фронта, поэтому принимали посланцев СССР на высоком уровне. С американской стороны особое внимание к Людмиле проявила первая леди — Элеонора Рузвельт. В фильме история их отношений стала центральным сюжетом. Старшая и более мудрая женщина учит младшую азам женственности, дарит ей платье, помогает понять ценность собственной красоты, молодости. В стране, на территории которой не идет война, Павличенко впервые чувствует себя свободной. Ей посвящают песни, она видит красивые вещи, она чувствует вкус жизни. Но и она помогает своей патронессе многое понять. Да, она произносит знаменитую речь: “Джентльмены. Мне двадцать пять лет. На фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?!”
Это сильный эмоциональный момент, в фильме он, естественно, становится одной из центральных сцен. Но дело не в удачном риторическом приеме. Леди Рузвельт заворожена феноменом этой девушки, понимая, что за простой, открытой, вполне обыкновенной девичьей приветливостью — триста убитых противников. Это кажется несовместимым, но это данность, и невозможно не задуматься — а чем заплатила Людмила за часы ожидания в позиции, за стрельбу не по мишеням, за риск, за страх, за смерть. Другая спайперша, ее подруга, произносит в фильме такие слова: “Я думала, война — это подвиг. А это очень некрасиво. Не надо воевать никому и никогда”…
В сценарии “Битвы за Севастополь” нет никаких выводов. Просто история, казалось бы, благополучно закончившаяся, героиня не погибла, страна победила, все хорошо, войну выиграли. Но нет ощущения ликования, и нет возможности возвращения к довоенному миру.
В нынешнем году государство охотно давало деньги на фильмы, спектакли, выставки, проекты, посвященные войне. Но когда ушли из жизни реальные свидетели, фронтовики, война перестает быть личным опытом, оказывается преданием, легендой, мифом. Миф может рассказывать о чем угодно — о героизме или о грязи и крови, о великих сражениях или массовой гибели. Историческая память гибка, она охотно служит любым современным целям, оправдывая или осуждая. Единственное, чем можно сопротивляться мифологизации и отчуждению эмоциональной памяти, — вниманием к индивидуальным судьбам, к мотивам, деталям, обстоятельствам жизни конкретных людей.
Людмиле Павличенко удалось спастись при сдаче Севастополя, ее эвакуировали в числе 1726 человек. В фильме героине свою бронь отдает военный врач, смешной одессит, не желавший воевать. Людмила, выступая в Чикаго со своей выдающейся речью, не упомянула о его добровольной жертве.
Судьба бойцов советской армии, оставшихся в городе, оказалась трагической. 30 июня 1942 года связь с армией была потеряна, и как написано в документах, “дальнейшая организованная оборона исключена”.
Снайперы вели учет своих попаданий, 309 посчитанных фашистов — это 309 точных выстрелов. Но по некоторым подсчетам (точных данных нет до сих пор) потери Советской армии за 8 месяцев обороны Севастополя составили более 200 тысяч солдат и офицеров (из них около 157 тысяч безвозвратно); к ним надо прибавить 80 или 90 тысяч взятых немцами в плен…. Никто так и не знает точно, сколько погибло людей, солдат, офицеров, врачей, санитаров, шоферов, спайперов, стрелков, раненых, женщин, детей, учителей, рабочих, врачей, медсестер, шахтеров, продавцов, пенсионеров. Сколько среди них Иванов, Николаев, Анталиев, Людмил, Светлан, Валентин?
У последнего немецкого стрелка, которого убивает Павличенко, в кармане хранятся семейные фотографии. В фильме Людмила их достает и с печалью рассматривает. Во время войны вряд ли на подобное взглянули б с сожалением. Тогда понятие доблести включало безжалостность к врагу. Но времена меняются. Сегодня мы вглядываемся в лица погибших с обеих сторон. Потому сегодня не может быть ликования, трагическая реальность войны требует трезвого осознания цены победы, которая была непомерной.
У кино есть одно важное преимущество — оно всегда конкретно, в фильме нельзя показать человека вообще. Та Людмила Павличенко, которую показали в фильме “Битва за Севастополь”, не только герой войны, но и ее жертва.
