В России вышла франко-канадско-бельгийская мультикультурная комедия “Токийская невеста”. Смотря ее, множество других фильмов вспоминал АНДРЕЙ ПЛАХОВ, что не помешало ему получать удовольствие от новой версии старого сюжета.
Последнее, кстати, что приходит на память,— это “Амели”, фильм–символ нового французского кино. А если и приходит, то формально, поскольку именно так зовут героиню “Токийской невесты”, альтер эго бельгийской писательницы Амели Нотомб, чей роман “Ни Ева, ни Адам” лег в основу этого кинопроекта. Гораздо чаще приходится вспоминать “Трудности перевода”, лучшую ленту Софии Копполы: там тоже шла речь о судьбе иностранцев в Японии и непостижимости местных культурных кодов. Однако там двое потерянных американцев находят не Японию, а друг друга. В данном случае ситуация посложнее: героиня-бельгийка одержима идеей стать японкой — ну как минимум “настолько японкой, насколько возможно”.
Амели, похоже, не смотрела другую картину на схожую тему — под названием “Страх и трепет” — и не читала одноименного романа Амели Нотомб. И там героиню звали Амели: она устраивалась переводчицей в офис корпорации “Юмимото” в одной из токийских высоток. Поклонница дзена и древних японских традиций, Амели-1 (назовем ее так, чтобы отличать от более поздней Амели-2) никак не ожидала, что самурайская иерархия сохранилась поныне и что именно ей, так любящей Японию, предстоит быть съеденной с потрохами узкоглазыми клерками.
Ничего не зная про печальный опыт Амели-1, Амели-2 бросается в тот же омут — и даже хуже: она заводит любовные отношения с японцем, рассматривая это как сознательный культурологический эксперимент, результатом которого должно стать замужество. Объект эксперимента оказывается подходящий: Ринри — богатый, красивый, не лишенный романтизма и таинственности. Благодаря ему фильм насыщается всеми мыслимыми стереотипами, которые в европейском сознании связаны с Японией: от кулинарных экстримов до якудзы, в принадлежности к которой героиня подозревает своего суженого. Однажды, дабы соответствовать ритуальной культурной программе, ей даже приходится войти в роль гейши — и все это она с энтузиазмом претерпевает, превращаясь в идеальную невесту для идеального жениха. Гармония отыгрывается и в актерском дуэте: обаятельная Полин Этьен находит чуткого партнера в лице Тайти Иноуэ. Тем неожиданнее оказывается финал этой романтической комедии, действие которой перенесено по сравнению с романом вперед — во времена катастрофы “Фукусимы”. Пережитая нацией трагедия заставляет совсем иначе посмотреть на япономанию, трудности перевода и прочие милые подробности благополучной жизни. Иначе проявляет себя и самурайский японский характер.
“Японскую невесту” поставил бельгиец Стефан Либерски. В его режиссуре много обаяния и маленьких достоинств, но в общем он остается на уровне взятой им литературной основы — милой, но не более того беллетристики Нотомб. “Страх и трепет”, поставленный мастером триллера Аленом Корно, поднимал ту же тему повыше, доводя ее до гротеска и нервного тика, в чем ему сильно помогала исполнительница роли Амели-1 Сильви Тестю. Было впечатление, что фильм рассказывает не о японцах, а о французах, давая им возможность увидеть себя в кривом зеркале. Либерски о таких задачах и не помышляет, принимая политкорректность и мультикультурализм как данность, слегка потешаясь над ними, но сомнению не подвергая. Уже поэтому Амели-2 проигрывает Амели-1.
