Он снимался под рабочим названием “Сергий Радонежский”. Не приученный к историческим именам компьютер во всех документах упорно правил “Сергий” на “Сергей”. Примерно так же знает историю, примерно так учится на ее уроках большинство современников – подумал автор и сменил название. Возможно, сменил и сам тип фильма. Его сравнивают с классикой “Двенадцати разгневанных мужчин”, но ближе – наша “Премия”, где моделировалось не типичное, а возможное. На опытной модели можно проиграть то, что случилось бы, если бы… Условность приема не сразу видна, но она исключает претензии по части дотошного реализма. Как и один из героев в рясе, автор “Наследников” не знает ответов на сложные вызовы времени. Но он предлагает над ними активно думать.

Фильм начнется со сцены избиения подростками сверстника. Причин не знаем и не узнаем: важно, что у этих людей на все одна реакция – бить. Потом поймем, что “наследники” больше схожи с манкуртами, их декларируемая вера поверхностна и на практике легко отлетает, никого этим не смущая. Дела и слова могут быть не связаны друг с другом, и мы лжем самим себе, того не замечая. С этой сцены и начнется все более очевидный разлад между духоподъемными теориями и монотонно пещерной практикой жизни.

[Показать слайдшоу]

Вместе с нашкодившими подростками мы придем на телевизионное ток-шоу. И узрим его закулисье со всем его цинизмом, привычным ором и ворохом вопросов, причем ответы мало кого в студии интересуют – они заранее прописаны и просуфлированы ведущему Глебу Третьякову (Леонид Бичевин). Эти ответы фильм предложит искать нам самим – в себе и друг в друге, в нашем раздерганном и до предела нервном общежитии. Идет запись передачи, посвященной Сергию Радонежскому – едва ли не единственной личности в истории, которая своей безупречностью – реальной или мифической – способна объединить людей разных убеждений. В студии историк Осипов, политолог Герман Борисович, патриот Скворцов, певица Ангелина и священник Киприан, на трибунах случайные люди – массовка.

“Говорят, история учит, но мы плохие ученики!” – начинает популярный ведущий свой очередной бенефис. Цель передачи – напомнить о тех азбучных заповедях, слова которых выучили все, а смысл так и не усвоили. Все идет как задумано: массовка по сигналу хлопает, эксперты пикируются, певица демонстрирует наличие голоса и отсутствие мозга, священник примирительно улыбается. Самолично пройдя школу телевидения, Хотиненко вволю развлекается живописными нравами его закулисья, обнажает все кишки передачи – от не слышимых зрителям реплик за режиссерским пультом до чучела тираннозавра, поджидающего своей очереди записаться в шоу “Мир без людей”. При всей кажущейся спонтанности, фильм сбит очень плотно, и почти все ружья в нем выстрелят, обретая смысл то разоблачительной реплики, то метафоры или символа.

Как бывает в спорах: дальше в лес – больше дров, цепочка вопросов тянет за собой новые звенья. Что важнее в истории – мифы или реальность, часто шокирующая? Правда о прошлом или “святая ложь”? В чем подлинный патриотизм? Связано ли с христианской верой языческое поклонение мощам? И чьи мы наследники – Христа или Орды? И как соотносятся наши человеческие джунгли с идеалом, завещанным Сергием Радонежским? Серьезность вопросов и судьбоносность ответов все время дезавуируются самой обстановкой этого шоу с его хлопушками, мишурой и неистребимым цинизмом: оно рассчитано не на мысль, а на рейтинг. Значит – на зевак.

Так в параллель судьбоносным вопросам возникает тема не менее судьбоносной практики нашей жизни, где ор подменил мысль и ни о чем нельзя договориться просто потому, что мы не слышим друг друга. Неспособны прислушаться к аргументам, к фактам, к мысли. Фильм делает очевидной мало кем замеченную подмену: мы больше не наследники предков с их опытом и выработанной веками мудростью. Мы наследники телевидения, мы впали от него в наркотическую зависимость и завороженно смотрим, как люди колошматят друг друга – фигурально или, как в начале фильма, буквально. У нас все меньше хлеба и все больше зрелищ. И телевизионные циники нами кукловодят, любую задачку сводя к готовому ответу. Мы больше не мыслим и, стало быть, существуем, – мы имитируем процесс.

По ходу фильма гуру Глеб, атеист и любимец телевизионных дам, взбунтуется и все это соскочившее с проложенной колеи шоу со всеми его телевизионными кишками выдаст в прямой эфир своего блога. Мы в это, конечно, не поверим: кто из гуру добровольно откажется от такой кормушки? Но допустим: это фантастический допуск и слегка провокация. Она нужна фильму, который развивается по логике эксперимента: что было бы, если бы…

Себе Хотиненко не отводит указующей роли, мы не знаем его выводов. Могу только предположить, что в какой-то мере его позицию выражает поп Киприан с его терпимостью, вниманием к любой точке зрения и растерянностью: я не знаю ответа! Фильм лишь реанимирует ключевые вопросы нашего самосознания, никого не склоняя к простым формулам утвержденных ответов. Он вбрасывает эти вопросы в наши перегретые мозги, оставив нас на точке кипения наедине с тираннозавром, который уже спешит в телевизионную повестку дня – как герой передачи “Мир без людей” и как новый символ сформированной телевидением паствы. Финальные титры смотришь в полной тишине, пытаясь привести увиденное хоть в какой-то порядок. В  конце концов, от этого порядка зависит будущее страны и нации.

“Наследники”: сценарий Марии Коротковой и Владимира Хотиненко, постановка Владимира Хотиненко, оператор Денис Аларкон-Рамирес. В ролях – Леонид Бичевин, Александр Балуев, Анатолий Белый, Агриппина Стеклова, Сергей Качанов, Александр Коротков. Студия “Рой”.

Источник.