Израильский фильм «Рыба тоже тонет» – финалист лондонского Eurasian Creative Guild Film
Festival 2020

Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше, но не всегда поиски венчаются находками.
«Настроение бодрое. Идём ко дну» ежедневно подтверждается новостями, и кажется, что
не только четверг, но и шесть оставшихся дней впору именовать рыбными.
Необязательно держать нос по ветру, чтобы понять, что не только осетрина сегодня «с
душком». Ощущаем «безрыбье» и «вторую свежесть» окружающего море-окияна,
аквариума или потока жизни.
Погружаемся в воду или выплываем, движемся стаей, косяком, задевая друг друга, лишь
бы удержаться на плаву, жадно глотаем воздух, порой, глодая тех, кто слабее и
мешается на пути. Бьемся об лед, или гнием с головы, то и дело, страшась попасться на
крючок…
И рыба, и человек плывут по течению, реже – против. «Плывет. Куда ж нам плыть?», –
задал безответный вопрос потомкам один поэт и провидец, кажется, не сомневаясь в том,
что как бы то ни было, а плыть все-таки надо.
Чем глубже, тем больше схожего можно найти между нами и подводными обитателями.
Не потому ли нас так манят морские дали и океанские глубины? «Рыба тоже тонет», –
добавляют еще одно сродство Роберт Юнаев и Антон Чикишев в своем одноименном
фильме. «Fish also drown» (ивр. דגים גם טובעים) не только бороздит кинопросторы, начав
успешное шествие по мировым фестивалям, но и гарантирует зрителям незабываемый
дайвинг в пограничном пространстве мыслей и чувств, ассоциаций и ощущений, юмора и
боли.
Названная на афише «черной комедией» лента, с одной стороны, привлекает зрителя
(жанр этот переживает новое возрождение), с другой – явно скромничает. Фильм этот не
плавание на прибрежной отмели избитых ходов и сюжетов, но полное погружение в жизнь
не столь героя, или персонажа, сколь одного из многих тридцатилетних, подталкиваемых
жизнью перейти Рубикон от молодости к зрелости.
Главное действующее лицо здесь частенько бездействует, тянет лямку рюкзака и жизни.
Роман Яншон, выходец из России, пять месяцев томится без работы в Хадере, между
Хайфой и Тель-Авивом, остывшей к нему женой и кипятящимся из-за отсутствия внуков
тестем, аквариумной реальностью и бескрайним океаном грез.
Роман (ударение на «о») пишет роман о подводном мире, выплескивая в него все мысли
о надводном житии-бытии. Холодная ли, как рыба, жена, или акулья действительность
подталкивают его к этой метафоре, но ночами он сидит за печатной машинкой, а днем –
коротает дни. Его, устремленного в себя, мнительного, пытливого «ботаника» в мятом
свитере с пятном, жизнь, волею сотрудника центра занятости, бросает «с пляжа на
мороз», – уборщиком на склад бумажной фабрики. Там ему представится шанс начать
многое с чистого листа… туалетной бумаги, подложенной вместо подушки под голову, на
полу мужского клозета.
Тихие воды глубоки. В воображении Романа проплывают медузы, рыбы с красивыми
плавниками, и, конечно, она, обольстительная русалка, манящая и лукавая. А поутру
перед ним проносится совсем иная «фауна» – работяги и плуты, грубияны и насмешники,
пловцы и утопленники. Среди них самым колоритным оказывается его старший коллега

Аарон, двоюродный родственник вудиалленовского Дэвида Добела из фильма «Кое-что
еще», – кладезь философии и жизненного опыта, замешенного на майсах и хохмах.
«Думай о подтексте!», – учит он юного друга, и это безусловно дельный совет для
зрителя.
Социальные роли даются Роману с трудом, слишком уж много на поверхности подводных
камней, и он, перебирая образы из морских глубин (следуя совету психолога глубже
смотреть в корень проблем), останавливается на альтер эго морского конька. Он тоже
гибкий, но малоподвижный, умеющий сливаться с пейзажем, меняя окраску, и защищать
себя в случае крайней опасности (шипы в фильме наличествуют и буквальные, и
интеллектуальные). Любопытно, что самцы морских коньков сами вынашивают потомство
– в случае Романа это его рукопись, которая в фильме тоже делает свой
непредсказуемый «ход коньком».
Врачи сводят проблемы Романа к сухим диагнозам, психолог – к штампам и ярлыкам,
попутно считая всю писанину Романа бредом, и отказывая жизни во всех жанрах, кроме
реализма. Жена то и дело встречает Романа, встав в позу, но не ту, по которой он
истосковался… На работе строго-настрого велят «работать руками и ни в коем случае –
головой», а в голове роятся мысли, мечты, сомнения, обрывки фраз, образов, видений.
Роберт Юнаев – режиссер, сценарист и исполнитель главной роли вместе с Антоном
Чикишевым (режиссер и оператор) рассказывают линейный сюжет о жизни своего
ровесника отнюдь не линейным образом. Пусть в англоязычном написании фамилия
одного из режиссеров сводится к краткому «Yun», работа его отнюдь не требует скидок на
юность.
Художественная форма здесь отличается изобретательностью и находчивостью, что не
могли не отметить отборщики лондонского фестиваля Eurasian Creative Guild Film Festival
2020, финалистом которого стал фильм, соревнуясь с шестьюдесятью киноработами из
России, Великобритании, Германии, Италии и других стран.
Здесь много визуального юмора, сарказма и метких бытовых деталей, драпирующих
совсем невеселую историю о жизни, в которой есть место игре, но которую переиграть
невозможно. Здесь все как за кадром, то есть не следует правилам и законам жанра.
Дипломированный психолог изъясняется как кладовщик («Одиночество – лучшая шлюха,
но шлюхи стареют»), а работяга – как психолог («Для починки отношений нужны двое»
или «Изменишь одну привычку – изменится вся жизнь»). В киноязыке, на котором говорят
с экрана, визуальное уравновешено словесным, а потому кино сколь замысловато, порой,
по форме, столь универсально и доступно по содержанию.
При всей ловкости визуальных кунштюков и фантасмагории отдельных эпизодов, в
сюжете художественная правда не подменяет правду жизни. Пусть Роман отстраняется
от реальности или всячески стремится отстранить ее от себя, выпутаться из пут чужих
ожиданий, проекций, стандартов и обыкновений, но рассказ о нем зрительскому
отстранению не способствует. И речь не только об одногодках главного героя, но и о
зрителях всех возрастов. Смонтированный динамично и энергично фильм включает в
себя этюды и миниатюры из жизни самых разных израильских, да и бери выше,
общечеловеческих типажей. Пройдохи и растяпы, уличные философы и психологи-
мизантропы, не вернувшиеся солдаты и не возвратившиеся жены, библейское и бытовое,
плотва рутины и «молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых
нельзя было видеть глазом,— словом, все жизни, все жизни»…

Роман существует словно бы в двух мирах одновременно – как эдакий ихтиандр во
владениях Посейдонова или Нептунова трезубца и как «типичный представитель» в
повседневности вооруженной вилами с картины «Американская готика» Гранта Вуда.
Когда морские волны сменяются волнами надгробий израильского кладбища, пронзенным
оказывается уже зритель. После монолога гробовщика, дальнего родственника
гамлетовских могильщиков, – пронзенным дважды. От абсурда и горчащего юмора. Не
беспросветного, ведь достаточно маленького огонька, чтобы рассеять тьму. А в Израиле
так много солнца…

Эмилия Деменцова

Ссылка на трейлер фильма https://www.youtube.com/watch?v=nT8q4k8Ps3c
Фото (в приложении) с официальной страницы фильма в Facebook