Две самостоятельных девчушки из Москвы летят в Алупку, чтобы посмотреть, наконец, на отца одной из них: этот урод, похоже, вообще забыл, что у него семнадцать лет назад родилась дочь Оля.
Чем ближе момент встречи – тем больше робости. И подруги меняются ролями: предприимчивая Саша назовет себя Олей и будет играть брошенную дочку. А брошенная дочка сможет наблюдать ход познания незнакомого папы как бы со стороны. Но водевильных ситуаций не будет, а будет вечно актуальный конфликт, доведенный до предельной остроты. Психологический эксперимент, который изменит каждого из героев и дрелью ввинтится в сознание и душу думающего зрителя. Частная история выйдет на уровень размышлений не о плодах безотцовщины даже, а об ответственности каждого перед каждым. О цене беззаботности, о необратимости каждого в жизни шага.
И все это – без натяжек, без авторского насилия над характерами, без тени поучений или назиданий. Так бывает только в большой драматургии и большом, сегодня у нас нечастом, кино.
Фильм “Как меня зовут” можно считать одним из первых признаков рождения на обломках советской киноиндустрии действительно нового кинематографа. Он создан людьми уже постсоветской формации, обладает непривычно дерзкой свободой художественных высказываний и вполне способен вписаться в мировой художественный контекст. Это кино, объясняющее нас самим себе и миру языком, понятным от Амура до Миссиссипи. Из почти водевильной фабулы с обменом ролей выросла общечеловеческая драма, которая без всяких “экшн” держит в напряжении от начала до конца: в ней те приключения характеров, которые заставляют нас каждую минуту фильма, проживая вместе с героями часть нашей общей жизни, – думать. В нем самый увлекательный из сюжетов – самопознание.
“Как меня зовут” – дебют в полнометражном кино выпускницы Высших курсов сценаристов и режиссеров Нигины Сайфуллаевой. Дебюты пошли лавиной, есть сильные. Среди дебютантов, как можно убедиться и на этом фестивале, много женщин. Слова “женское кино” чаще проговаривают с усмешкой: типа “дамское рукоделие”. Сайфуллаевой одной из первых удалось освободить это понятие от флера снисходительности: она видит мир с иной точки зрения и знает то, чего мужчинам знать не дано, но у нее аналитический склад таланта, ее режиссура уверенна и сочетает эмоциональность с интеллектуальностью. Фильм зовет к соразмышлению, потому что он умный. С каждым появлением такого “женского кино” мир-циклоп словно обретает второй глаз и, соответственно, более объемное зрение.
После премьеры картины кто-то писал, что она снята в манере датской “Догмы”. К счастью, от “Догмы” здесь нет ничего: ручная камера оператора Марка Зисельсона не тряская, а субъективная, нервная, она должна не зрителя укачивать, а передавать состояние героев. Режиссура фильма тем и хороша, что вообще свободна от желания потакать модам и “трендам”: все сосредоточено на сути происходящего, уподобляя действо пружине, закрученной так туго, что чувствуешь себя как в вошедшем в пике самолете.
Здесь прежде всего работает классный сценарий, написанный Сайфуллаевой в содружестве с Любовью Мульменко (“Комбинат “Надежда”, “Еще один год”). Драматургия эта сродни хорошей пьесе: диалоги перестали быть бытоподобным трепом, здесь есть что играть, ее можно ставить в театре. Кульминационный “момент истины”, когда, напившись, персонажи к собственному ужасу вытряхивают всех “скелетов из шкафов”, дает действию драматургический рельеф, по силе прозрений не уступающий эталонному фильму года – “Левиафану”.
Результат – возвращение к кинематографу, который нуждается не в типажах и натурщиках, а в актерах. Не только каннский лауреат Константин Лавроненко сыграл одну из своих лучших ролей, но и одним махом взлетели на звездный пьедестал дебютантки Марина Васильева и Александра Бортич, причем вторая на съемочную площадку пришла из официанток: в актрисы ее не брали. То, что из столь разнокалиберных голосов сложился безукоризненный, без ноты фальши, ансамбль, которому подвластны все тона, от комических до трагедийных, – тоже заслуга умной и мастерской режиссуры, точно знающей, чего она хочет и как этого добиться.
Я уже отметил несуетливую, естественную свободу фильма. Если нужно, он может выходить к самым чувственным, самым рискованным ситуациям, но они нигде не выглядят самоценными и введенными “для кассы” – они создают узнаваемый фон современной жизни, а зона нашего внимания – не здесь. Вот еще один признак уверенного мастерства: режиссер абсолютно владеет палитрой своих красок и ни одну не расходует для вящего эффекта.
По-настоящему художественное кино не может быть “чернухой”. Предмет фильма – молодость, которая хороша по определению, поэтому он естественно красив, наполнен молодой энергией, ритмами, всепроникающей эротикой и оптимизмом. У него легкое дыхание и природная грация. Его типажи – все, от главных персонажей до второстепенных и эпизодических, – сами по себе, без лишних слов выражают социальное и географическое происхождение героев, и здесь опять точное попадание “в десятку”. Я настойчиво ищу в фильме режиссерских или драматургических проколов – и не вижу. Пусть их ищут другие: приход в наше кино режиссера такого уровня – событие, какие случаются далеко не каждый год и которому стоит порадоваться.
Дебютный фильм Нигины Сайфулаевой с успехом прошел на фестивалях в Онфлере (Франция) и в Сочи, где получил Специальный диплом жюри “Кинотавра”. Среди его трофеев – Гран-при в Петербурге, приз за режиссуру в Женеве, актерские призы в Марбелье (Испания) и Ханты-Мансийске (Россия).
