Британско-американский фильм «Король», поставленный австралийцем Дэвидом Мишо, был впервые показан на Венецианском кинофестивале 2019 года и удостоился довольно противоречивых оценок критики.
Главный герой фильма – Генрих V Ланкастер, прославленный победитель французов при Азенкуре и персонаж известных пьес Шекспира, экранизированных Орсоном Уэллсом, сэром Лоренсом Оливье, сэром Кеннетом Брана и другими достойными кинопредшественниками. Критики, как и зрители в отзывах на сайтах, обсуждали в основном две вполне ожидаемые темы – вольное обращение с историей и крайне неожиданное переосмысление шекспировского материала.
Действительно, как не удивиться – сэр Джон Фальстаф, обаятельный ренессансный балагур, жизнелюб и трус, на экране превратился в нечто мало похожее. Он совсем не гуляка, а опытный воин и человек из народа, способный здраво и трезво судить, что такое война, какие потери она несет и как сделать так, чтобы люди гибли по крайней мере не зря. Поэтому и молодой Гарри в версии 2019 года, став королем, не только не открещивается от бывшего собутыльника, как было у Шекспира, а напротив, приближает его и назначает главнокомандующим над английской армией во время французской компании. А французский дофин и вовсе изображен как наглый хам, изъясняющийся на языке сегодняшних гопников. Как тут не повторить за озадаченными рецензентами: что за белиберда! Зачем затеяна эта отсебятина, как не для того чтобы дать покрасоваться в исторических костюмах популярным молодежным звездам – Тимоти Шаломе и Роберту Паттинсону?
Однако нам кажется, что с этим фильмом не всё так просто и плохо. Давайте попробуем посмотреть, что же скрывается за историческими и литературными несоответствиями.
Фильм открывается кадром, который задает тон всей истории. Вопреки привычной для исторического эпика манере начинать с батальной сцены, мы видим уже ее результат. Длинный кадр под музыку, характерную скорее для триллера, демонстрирует поле, усеянное трупами, в тусклых лучах заката. Выжившие победители под стоны раненных занимаются мародерством. Это эпизод распрей царствующего Генриха IV с непокорными подданными.
В основу завязки ложится конфликт принца Гарри с его отцом Генрихом IV, который отказывает своему первенцу, загулявшему в компании простонародья и далекому от государственных дел, в престолонаследии в пользу примерного второго брата, Томаса Кларенса. Однако Гарри не особо расстроен. Междоусобные разборки феодалов ему чужды, а всё про сражения он узнает от своего приятеля Фальстафа, прошедшего огонь и воду и ценящего радости мирной жизни, – в противовес рыцарскому представлению о том, что война – главное и славное дело мужчины.
Король отправляет Томаса на подавление мятежа, поднятого Генри «Горячей Шпорой» Перси. Это деяние должно укрепить его авторитет как будущего монарха. Но Гарри сознает, что Томаса отправляют на братоубийственную бойню, и предлагает Перси поединок, чтобы сохранить жизни брата и солдат. На экране мы видим совсем молодых людей, которые в громоздких доспехах выглядят неуклюже и скорее комично, чем брутально. Так армии взрослых людей должны будут складывать головы за амбиции титулованных юнцов.
Поединок между Генри Ланкастером и Генри Перси сильно удивит и обескуражит зрителя исторических фильмов – от короткого обмена ударами на мечах он быстро переходит к настоящему реслингу в доспехах, с тяжелым дыханием и мучительным барахтаньем на земле. Боюсь, в кино мы такого еще не видели. Зато можем увидеть в средневековых фехтовальных учебниках!
Единоборство заканчивается, как это часто и бывало, тычком ножа в щель между пластинами доспеха. В благодарность за победу, одержанную одним поединком, и спасенные жизни младший брат обиженно отвечает: «Ты украл мой трофей, который должен был принести мне власть». Продолжая поиски рыцарской славы Томас найдет свою смерть, а Генрих обвинит умирающего короля в бессмысленной гибели брата и получит корону, которую не искал.
Бывшие придворные без восторга встречают нового короля, который явно не поддерживает их завоевательные амбиции, в том числе экспансию во Францию, которая была idée fixe его отца. Единственным, кто с сочувствием относится к пацифистским настроениям юного Генриха V, является верховный судья, но и он замечает, что выбора нет: или Франция начнет вторжение в Англию, или – куда деваться? – начнет Англия.
Во время коронации Генрих получает странный подарок от французского дофина – ручной мяч. Придворные интерпретируют его как оскорбление, намекающее на незрелость новоиспеченного короля. Затем следуют другие «знаки внимания» от континентального соседа. Вообще-то никаких твердых доказательств того, что Франция хочет войны, нет, но в конце концов, под давлением обстоятельств, которые выглядят безальтернативными, король принимает решение начать вторжение.
Тут-то ему и пригождается старый друг Фальстаф, который, по его словам, «уважает войну как человек, узнавший ее в самых жутких проявлениях, не гонится за ней, видит ее мрак без иллюзий». Генрих V, в противовес первоисточнику, не преображается в одночасье в государственного мужа; бремя власти и ведения войны для него в тягость и он вверяет командование кампанией старшему товарищу, а по сути – единственному человеку, которому он может доверять.
Осада замка и главная битва с французами имеют достаточно условное отношение к историческим осаде Арфлёра и битве при Азенкуре. Верный себе (экранному), английский король отказывается от штурма в пользу длительной осады, чтобы сохранить жизни своих солдат. После этого в английском лагере появляется французский дофин, который осыпает короля унизительными непристойностями. Упоминание величины яиц и длины члена переводит на общепонятный язык свойственное средневековому этикету велеречие феодальной дипломатии. Дофин откровенно представлен как дворовой вожак, который не стесняется в выражениях, но увиливает от предложения вступить в прямой поединок. Авторы фильма недвусмысленно дают понять, что средневековый рыцарь для них мало отличается от современного бандита. У того и другого есть свое представление о «чести» и правильном «базаре». Дополнительный объем создает то, что английского короля играет этнический француз, а французского принца – англичанин. Это одновременно намекает, что национальные границы менее значимы, чем сословные, и отводит возможный упрек в том, что авторы фильма одну из наций унизили перед лицом другой.
Более того, образ дофина раскрывает одну из основных причин поражения французов в реальной битве при Азенкуре – самоуверенность и показуху, когда при построении войска они пожертвовали боевой эффективностью в пользу соблюдения сословной иерархии.
План битвы, который королю и его приближенным предлагает Фальстаф, состоит в том, чтобы навязать тяжеловооруженной французской армии бой на скользкой и грязной почве. Здесь – кульминация и квинтэссенция замысла авторов, опускающих картинное эпическое сражение до массовой возни в грязи. Деконструкция поединка главных героев, когда взбешенный дофин всё-таки бросает вызов главе англичан, состоит в том, что он не начавшись заканчивается. В тщетных попытках двинуться вперед или хотя бы устоять на месте француз вытанцовывает перед Генрихом комичное подобие канкана и окончательно ударяет лицом в грязь.
Единственный героический момент сражения тоже разрушает клише, когда отважный рыцарь сокрушает превосходящие когорты противника, бросается на амбразуру и под предательским ударом падает на руки собрата, успев произнести прощальный афоризм. Всё не так: Фальстаф погибает за кадром; король находит его тело в общем месиве.
Один из кадров буквально цитирует похожий момент битвы бастардов в «Игре престолов». Но то, что в сериале сплошь и рядом превращается в самоцельную и «вкусную» демонстрацию насилия, здесь лишено какой-либо двусмысленности и гиперболы: имя самого худшего – война.
В конце сражения сам Генрих теряет человеческое лицо. В его обращение к армии перед боем авторы вложили аллюзию на знакомые всем английским школьникам стихи Руперта Брука, написанные в годы Первой мировой: «Коль я погибну, помните – в чужом / Краю навек безвестный уголок / Стал Англией» («Солдат», пер. Артема Серебренникова). После боя на слова «Пленные – одно отребье. Мы не удержим их, если к французам подойдет подкрепление» он спокойно отвечает: «Убейте всех».
Шаг за шагом, всеми своими деталями фильм развенчивает романтический, рыцарский образ войны. Но финал окончательно расправляется с идеей, что война хоть чем-то может быть оправдана. Сюжетный твист в концовке приносит прозрение и главному герою, и зрителю. В последнем разговоре с верховным судьей, который всегда выражал показное сочувствие мирным настроениям короля (у него нет фамилии, только имя – Уильям; не в самого ли Барда метит эта деталь?), король выясняет, что вся французская угроза была хитроумной манипуляцией его собственного окружения, агрессия не имела никакой цели, кроме наживы то ли одного, то ли нескольких дворян высшего круга («Сколько земель во Франции вы присвоили?»).
Фильм не случайно называется «Король», а не «Генрих V». Это кино об ответственности лидера нации. Физически он восходит на вершину – занимает трон и побеждает превосходящего соседа, а нравственно – оказывается на дне, одураченный приближенными и переступивший через свои принципы. Развязав ненужное вторжение, он губит друга и сотни человек в двух странах. Единственным героем остается простой солдат Фальстаф, ум, мужество и преданность которого и выигрывают войну для своего короля. Но за победу он платит смертью, лишенной пафоса и, как оказывается, смысла.
Идее фильма соответствует и его стилевое решение. Выдержанный стиль – вообще редкость в историческом кино, особенно посвященном средним векам, где чаще всего верховодит яркокрасочная эклектика. В «Короле» присутствует вся внешняя эмблематика средневековья: гербы, баннеры, костюмы, латы, но тон их заглушенно-тускл. Форма доспехов на главных героях подчеркнуто неорганична, что говорит о том же – человеческое тело не создано для войны. В культуре существует определенный типаж деромантизированного средневековья – комический, в котором, как в образах Дон Кихота, Бранкалеоне, артурианы по Мони Пайтону и т. п., гротескно преувеличены рыцарские идеалы и рыцарская атрибутика. Художники этого фильма успешно справились с задачей представить средневековье деромантизированное, но драматичное. Этому служит и музыка, гулкая, тяжеловесная, лишенная маршевых и оптимистичных интонаций. Омраченное внутреннее состояние главного героя как бы проецируется в массовые сцены, настраивая зрителя задуматься о том, что неспособность одного человека разобраться в происходящем влечет за собой страдания и гибель многих.
Конечно, авторы фильма «Король» весьма далеко отошли от реальной истории Генриха V и от шекспировской хроники. Но еще дальше они ушли от заезженных шаблонов исторического кино, создав цельное, концептуальное и впечатляющее высказывание – к сожалению, не только о далеком прошлом.
«Король» (The King). Великобритания – США – Австралия, 2019. Режиссер Дэвид Мишо. Авторы сценария Дэвид Мишо, Джоэл Эдгертон. Оператор Адам Аркапоу. Композитор Николас Брителл. В главных ролях Тимоти Шаламе (принц Гарри / король Генрих V), Джоэл Эдгертон (Фальстаф), Роберт Паттинсон (дофин Людовик), Бен Мендельсон (Генрих IV), Шон Харрис (Уильям), Лили-Роуз Депп (принцесса Екатерина), Том Глинн-Карни (Генри Перси, «Горячая шпора»), Томасин Маккензи (Филиппа Английская), Дин-Чарльз Чэпмен (Томас, герцог Кларенс). 133 мин.
