Президент фестиваля Павел Лунгин говорит, что «Зеркало», проводимое на родине Тарковского, для него подобно маленькой Атлантиде: «Мы никогда не сумеем поднять дом Тарковских в Завражье, затопленный водохранилищем. Мы можем только все больше приближаться к нему. Поэтому мы собираем режиссеров, актеров, киноведов и просто друзей, готовых на пять дней разделить с нами сны о Тарковском». 120 фильмов из разных стран покажут на 9-м международном кинофестивале имени Андрея Тарковского «Зеркало», который пройдет в городах Иваново, Плес и Юрьевец.
Андрей ПЛАХОВ: Экран становится проекцией наших волнений
Программный директор фестиваля определил его тему как «Возвращение Автора» и рассказал «Новой» о конкурсном показе одного из самых необычных кинофестивалей страны. Помимо темы все фильмы программы «Зеркала» объединяет общая интонация.
— Безусловно, мы руководствовались желанием собрать коллекцию штучных работ, которые были бы достойны имени Тарковского. Понятно, что смотр не может состоять исключительно из шедевров. Для нас важен вектор, характер картин — мы избегаем чисто жанрового кино. Задача «Зеркала» обнаружить авторское высказывание, пусть даже в экстремальных выражениях. Как «Племя» Мирослава Слабошпицкого, в прошлом году удостоенное Гран-при. Главное условие включения фильма в конкурс – чтобы он был поступком, чтобы в нем кроме идеи были художественные приемы, которые двигают вперед киноискусство, развивают киноязык.
Сегодня это особенно важно. Помните, Тарковского сначала отвергали на родине, потом канонизировали… Затем возникла новая тенденция: «арт-кино напрочь устарело». Нет, конечно, Тарковский записан в классики, но актуальности в нем, как и во всем авторском кино, вроде как нет. Это принадлежность прошлой эпохи. В конце ХХ века воцарился постмодернизм, уже не требовавший жертв от священных и проклятых поэтов, перечеркнувший авторские высказывания. Кинематограф был призван удовлетворять интерес юного зрителя, прежде всего тинейджера. К авторскому кино прилепили наклейки вроде «элитарный арт-хаус» с негативным оттенком. Казалось, так и будет. Но кажется, сейчас мы становимся свидетелями обратного процесса. Когда на фоне тотальной унификации прорисовывается потребность в авторской личности, неординарном мышлении. И подобные фильмы-высказывания вижу и нахожу в разных фестивалях — из них и формирую программу. Большей частью это работы молодых авторов. Снять сегодня независимое, некоммерческое кино уже поступок. Вроде бы дебютов немало во всем мире, но таких, за которыми чувствуешь некую выстраданную идею, личный опыт, немного.
Прежде всего, назову фильм «Ничей ребенок» сербского режиссера Вука Рсумовича — мы решили даже им открыть фестиваль. Фильм основан на реальных событиях: в конце 80-х в лесах Боснии был найден мальчик, вскормленный волчицей. Затем несколько мучительных лет его врастания в цивилизацию. И возможно, все бы обошлось… но он попал к людям в самый неподходящий момент — гражданской войны в Югославии. Финальная часть картины представляет собой символическую гипотезу. Ничей ребенок зависает между природным и человеческим миром, будучи отторгнут и тем, и другим.
Экран становится проекцией наших волнений, вопросов: куда движется цивилизация, каково в ней место человеческой личности? Мне кажется, эти темы — центральные в нашей программе. Подобные вопросы не давали покоя и Тарковскому. Его героем мог быть и мучимый сомнениями Рублев, и задающий себе самому нерешаемые вопросы автор в «Зеркале»… Но всегда это были размышления о трагической судьбе поэта, о личности.
Есть в нашей программе интересный опыт — «Читай, читай» Евгения Коряковского. Кино на стыке игрового и документального. Несколько молодых актеров приехали из провинции покорять Москву. Профессиональные писатели по просьбе режиссера сочинили этим реальным героям возможные версии их судеб. Это размышления о травме столкновения человека с Москвой, городом, где трудно выжить без компромиссов.
Китайский «Райский уголок» от автора отмеченной многими фестивалями «Черной крови» Чжан Мяояня. Это черно-белое авторское кино в чистом виде. Уверен, что фильм понравился бы Тарковскому.
А турецкая картина «Почему я не Тарковский» — история режиссера, вынужденного заниматься поденщиной, но точкой отсчета подлинного творчества он считает кинематограф Тарковского и стремится к этой высоте. Надо сказать, в Турции и влияние русской культуры, и самого Тарковского чрезвычайно сильно. Фильм доказывает актуальность кинематографа Тарковского в сегодняшнем мире, интерес к которому не только не падает, но возрастает. Удивительно, все-таки Андрей Тарковский — не единственный выдающийся режиссер в мировом кино, и многие авторы незаслуженно забыты. Он же всегда на первом плане. Отчасти это связано с тем, что Тарковский существовал в режиме тоталитарного общества, испытывая колоссальный прессинг. Многие проекты остались неосуществленными, многие фильмы имели трудную судьбу. Тем не менее, сосуществание с советским режимом подчас и помогало. И дело не только в возможности дважды переснять «Сталкер», что могло быть осуществлено только при социализме. Но во всем мире он воспринимался как автор, противостоящий системе. Ведь авторское кино в мире, в частности во Франции или Италии, развивалось в нише арт-кино. У Тарковского же каждый фильм был еще и неким посланием. Он не считал себя диссидентом, но самим фактом существования был враждебен системе. И сегодня это противостояние вновь актуально.
Когда воцарился постмодернизм, казалось, пришел конец истории, отменены все идеологии, и искусство вяло развивалось в повторении сюжетов, в ремейках, принтах… И вдруг оказалось, что история не только не кончилась: она только начинается. А ХХI век обещает стать временем новых жестоких потрясений, войн, расцвета тоталитарных режимов, цензуры. И значит, снова не переоценить значения творческой личности, индивидуальности, а значит, и авторского кино.
