В российский прокат вышел хоррор-вестерн “Костяной томагавк” о борьбе воинственной кучки белых против племени индейцев-каннибалов, про которых обычные индейцы даже заговаривать бояться. Кино для людей с крепкой психикой и брутальным юмором посмотрела ЕЛЕНА КРАВЦУН.
Фильм еще не начался, и первый кадр появится только через секунду, а жужжание мух, как потом оказывается, слетевшихся на свежее человеческое мясо, уже давит на сознание. Два алчных бродяги жестоко добивают своих жертв на поляне где-то на Диком Западе и мародерствуют по сумкам. Заслышав странный звук, похожий на зловещий голос ветра, они решают уходить, но ненароком оскверняют чей-то древний могильник, за что в следующую минуту один из них поплатится жизнью, а другой успеет убежать в близлежащий городок под названием “Светлые надежды”, естественно, приведя за собой хвост. В поселении ему везет чуть меньше, и местный шериф с говорящей фамилией Хант (Курт Рассел) заключает беднягу под стражу, правда, судьба настигает его и тут — на следующий день в деревне обнаруживаются растерзанный труп чернокожего мальчонки и пропажа сразу трех человек: арестанта, медсестры, вызванной залечить его рану, и помощника шерифа. “Хороший” ассимилированный индеец, вызванный как эксперт по делу, с лету определяет почерк преступников. Ими оказываются те, про кого и вслух-то говорить нельзя. Между собой это племя индейцы называют “троглодитами”, потому что вместо бизоньего мяса те едят людей. На поиски пропавших отправляются четверо бывалых мужчин: собственно сам шериф, его старый помощник по прозвищу Цикорий (Ричард Дженкинс), франтоватый убийца индейцев Брудер (Мэттью Фокс) и муж медсестры Артур О’Дуайр (Патрик Уилсон), чье мужское достоинство несколько подорвала тяжелая травма ноги.
При столь скромном бюджете — в $1,8 млн — создатели “Костяного томагавка” смогли снять очень затягивающее, суровое мужское кино про настоящих мужчин с яйцами, не стесняющихся слез в память о любимой лошади. Все персонажи здесь обладают потрясающей притягательностью, хочется узнать историю буквально каждого, и речь идет не только об участниках спасательного квартета (все четверо актеров находятся в невероятной форме), но и о любом другом герое, появляющемся в кадре,— от мэра-подкаблучника, которого никто не замечает, до выбеленных страшных каннибалов. С ними, правда, сложнее всего: их существование и обычаи окружены таинственностью. Такая загадочность обычно свойственна всем этим самовольно перемещающимся куклам из фильмов ужасов, в которых живут души умерших. От жанра хоррор режиссер-дебютант С. Крейг Залер, который, оказывается, мастер на все руки — “и на гитаре игрец, и романы писец”,— позаимствовал эффект саспенса, атмосферу гнетущего ожидания смерти. Приличествующие вестерну детали тоже на месте — Дикий Запад, шериф, индейцы, которые от пуль отскакивают на два метра. Временами мизансцены выглядят списанными то у Джармуша (“Мертвец”), то у Коэнов (“Железная хватка”). Однако умерщвления жертвы троглодитами чертовски жестоки, возможно, это самые жестокие кадры, снятые в художественном кино за этот год. Они не кровавы бутафорской атрибутикой, но воздействуют на психику так, что самые смелые фанаты “Игр престолов” содрогнутся. Даже сцена смерти чернокожего раба, разрываемого собаками из спагетти-вестерна “Джанго освобожденный” Тарантино, этого короля насильственной смерти в кино, уступает беспощадности диких людоедов. Необычный жанровый микст — далеко не единственная причина посмотреть это кино, другая кроется в крепко сбитых диалогах. Когда элегантный джентльмен Брудер, разбивая лагерь, хвалится попутчикам своей разумностью, объясняя ее тем, что он единственный из них не женат, удержаться от смеха трудно. И хотя идея, что некоторые из коренного населения Америки были каннибалами, и отдает расизмом, но, зная про кровавые ужасы, творившиеся с обеих сторон (ученые до сих пор не пришли к однозначной трактовке возникновения обряда скальпирования), она вполне вписывается в общую картину Дикого Запада. На то он и дикий.
