Хотя это не премьерный фестиваль класса “А”, здесь встречаются первоклассные фильмы. Вот награжденный главным призом международного конкурса китайский “Донор”. Прежде чем стать режиссером, Цзан Цыву работал ассистентом на проектах Чжан Имоу и приобрел опыт серьезного современного кино. Для своего дебюта он выбрал тему чрезвычайно скользкую, удешевленную спекулятивными поделками. Прочтя в каталоге, что это фильм про пересадку почки, я не ждал ничего хорошего — в лучшем случае слезоточивой “медицинской” мелодрамы. Все оказалось иначе.
Герой картины Ян Ба — пожилой мужчина с мешками под глазами и почерневшими руками, из тех, про кого говорят: отработанный материал. Автомеханик на жалком пункте техобслуживания, он день напролет копается в железках, чтобы свести концы с концами, а в качестве приработка бегает в соседнюю больницу и сдает кровь. Но сил его не хватает, чтобы оплатить учебу сына и купить новое жилье взамен идущего на снос дома. Богатый кузен предлагает герою приличную сумму, если Ян Ба отдаст свою почку для пересадки его тяжелобольной молодой сестре. Сама операция проходит успешно, но пересаженный орган не приживается, поскольку взят у старого донора. Тогда кузен обещает осыпать семью бедного родственника золотом, если донором согласится стать его восемнадцатилетний сын. Парень, соблазнившись посулами и желая помочь родителям, готов на это, и тогда отцу приходится пойти на крайние меры, чтобы сохранить драгоценное здоровье сына — единственное, ради чего он живет на этом свете.
Смотря это кино, я вспоминал другое, снятое полвека назад классиком итальянского неореализма Витторио Де Сикой. Фильм назывался “Бум”, и герой Альберто Сорди, обуреваемый жаждой обогащения, намеревался продать ни много ни мало собственный глаз: по жанру то была саркастическая комедия. “Донор” соединяет мотивы “Бума” и “Похитителей велосипедов”, другого шедевра Де Сики, в центре которого — особенная душевная связь между отцом и сыном. В “Доноре” тоже есть это ощущение безмерной отцовской любви, которая не остановится ни перед жертвой, ни перед преступлением. И лицо главного героя, совсем не киногеничное, вдруг начинает гипнотизировать, становится почти прекрасным. А жизнь современного Китая, вступившего, подобно Италии 1960-х, в потребительский бум, выглядит бездушной и жесткой, хотя режиссер в своем художественном методе изображения среды весьма деликатен и ничуть не сгущает краски.
Другое открытие фестиваля связано с румынской школой кино, не перестающей удивлять своими богатствами. В самом деле, сколько мы уже знаем в этой маленькой по объему кинематографии великолепных, мыслящих авторов — больше, чем в огромной российской. Кристиан Мунджу, Кристи Пую, Корнелиу Порумбою, Раду Жуде… и это далеко не все. В Турине предстал сразу с двумя новыми фильмами Адриан Ситару — и оба могли бы украсить любой крупный фестиваль.
“Незаконнорожденный” — художественная рентгенограмма одной семьи, обнажающая болевые точки посткоммунистического общества. Десять лет назад появилась картина Кристиана Мунджу “4 месяца, 3 недели и 2 дня” — одна из первых ласточек румынской “новой волны”. В центре сюжета был запретный аборт (тема, которая может актуализироваться теперь и для России). В новой картине Ситару сюжет повернут другой стороной: от объекта к субъекту медицинского вмешательства. Герой фильма, врач-гинеколог, во времена Чаушеску был по совместительству информатором, подававшим в компетентные органы сведения о нелегальных операциях. Когда факт доносительства становится достоянием гласности, отцу устраивает обструкцию многочисленное потомство: врач наплодил четверых детей, ныне уже взрослых. Однако и новое поколение преподносит герою неприятный сюрприз: оказывается, двое близнецов, брат и сестра, тайно вступили в инцестуальную связь и, хуже того, девушка забеременела. Что должен делать в этой ситуации принципиальный противник абортов?
Столь же парадоксален и полемически заострен другой фильм Ситару: он называется “Fixeur”, что на русский можно перевести как “Наладчик”, или — неуклюже, но более точно — “Уладчик”. Речь идет о молодом человеке, чья работа с иностранными гостями заключается не только в переводе, но прежде всего в улаживании разного рода конфликтов с властями и прочими институциями. Такие конфликты на каждом шагу подстерегают двух французских журналистов, расследующих грязное дело о вывозе несовершеннолетних румынок во Францию и вовлечении их в проституцию. Одну из девушек депортировали на родину, в румынскую глубинку, и заключили в монастырь. Как бы для реабилитации, чтобы залечить травму, но поведение настоятельницы вызывает сомнения в доброкачественности монастырского убежища. Из маленьких деталей, без указующего перста, режиссер складывает образ провинциального городка, где принято прятать концы в воду, где рука руку моет и сор не выносят из избы.
Главный герой, которого окружающие считают перфекционистом, все же ухитряется уладить нестыковки и организовать французским гостям интервью с девушкой. Единственное, что ему почти до самого конца фильма не удается,— найти подход к своему пасынку, мальчишке лет семи, которого он водит в бассейн и натаскивает на победу в соревновании. Потому что в отношениях родителей и детей воспитательная логика не работает, зато куда более действенной оказывается энергия любви.
