– Алексей, насколько я знаю, фильм дался вам нелегко, вы потратили на него пять лет жизни…
– Больше. Мы начали работать над сценарием в конце 2008 года, он писался долго и трудно. В 2011 стали готовиться к съемкам. В 2012 году начали снимать на Украине, где происходит часть действия. А потом приходилось то и дело останавливаться. В какой-то момент стали заканчиваться деньги. Пока лихорадочно доискивали ФИНАНСИРОВАНИЕ, тяжело заболел мой отец. Долгое время я провел с родителями в Берлине, где отцу и маме делали операции. Потом папы не стало. И у нас не было другого выбора, как помочь довести отцовский фильм «Трудно быть богом» и выпустить его на экраны. А наша собственная картина года полтора пролежала без движения. Чуть больше года назад мы вернулись к нашему недоснятому фильму. И вот, как видите, успели к Берлинскому фестивалю.

– Тем не менее, думаю, найдется немало желающих сказать, что Алексей Герман-младший усвоил традицию своего великого отца и снимает фильмы чуть ли не десятилетиями…
– Я спокойно отношусь к тому, кто что скажет. Знаю, к примеру, что фильм «Двадцать дней без войны» был снят в свое время отцом за 220 рабочих смен. А наш фильм, который, к слову, длится 2 часа 17 минут, – за 73 смены. Так что работали мы быстро, длительными были не зависящие от нас простои.

– Случались моменты отчаяния?
– Постоянно. Наша картина – копродукция трех стран: России, Украины, Польши, основные деньги из этой тройки внесла Россия. Тем не менее доля российского государственного финансирования в бюджете нашего фильма составила процентов 20, от силы 25, все остальное – частные ИНВЕСТИЦИИ. Собирали бюджет сложно. Было несколько партнеров, которые возникали, а потом отваливались со словами: «Ой, у нас кризис, мы не можем выполнить перед вами свои обязательства». Но в итоге нам помогли замечательные люди, и благодаря им мы сняли фильм.

– Не самый распространенный, прямо скажем, тренд для нашего кино, где все стараются снять фильм на бюджетные деньги…
– А у меня все картины таким образом финансировались. В «Гарпастуме» государственных денег тоже процентов 25, в «Бумажном солдате» чуть больше. Но мы никогда не снимали картины, чтобы минкультовских денег было 50, а то и 70 процентов. Как-то мне везло – всегда удавалось добирать нужную сумму у инвесторов. В этот раз без помощи друзей ничего бы не было. Без продюсеров картины: Артема Васильева, Андрея Савельева, Рушана Насибулина, Дариуша Яблонского, Кшиштофа Занусси и других. Сейчас все сложнее снимать кино – уже из-за кризиса. Не только мне, а и всем. Не было бы денег Минкульта и Фонда кино, не было бы и «Левиафана» – принципиально важного, как бы кто к нему ни относился, фильма Андрея Звягинцева.

– А вы как к нему относитесь?
– Разумеется, Звягинцев не имел намерения опорочить, очернить нашу страну, он снял фильм из лучших художнических побуждений, честно показал ту Россию, которую он видит. Как крупный режиссер, имеет на это право. Нравится не нравится – это уже другой вопрос. Запрещать его, не пускать на экран, как пробовали некоторые, – это нелепость. Но дискуссия, возникшая вокруг «Левиафана», даже при всей истеричности некоторых заявлений, плодотворна, она дает ощущение движения, живой жизни нашего кинематографа.

– Пора уже спросить, а про что будет ваше кино?
– Ну, в самом общем виде фильм использует и наследует форму большого классического гуманистического русского романа. В нашем киноромане множество сюжетных линий, огромное количество самых разных персонажей – успешных и не очень, богатых и бедных, умных и простодушных, циников и людей, стремящихся сохранить в себе духовную чистоту. В фильме будут герои, которых в классической русской литературе принято называть «лишними людьми», так что это вроде бы вневременная, вечная история, но и будут серьезные размышления о том, в каком направлении должна сегодня двигаться наша страна. Словом, это такой срез современной жизни, в котором отразилось мое ощущение сегодняшнего времени. Мы изначально хотели снимать про недалекое будущее, в итоге время действия – 2017 год…

– Вы говорите про кинороман, а я читал, что ваш фильм будет состоять из новелл, что по форме это будет, скорее, киноальманах…
– Я уже устал опровергать то, что пишут в Интернете. Раз и навсегда хочу внести ясность: на самом деле это будут не разрозненные новеллы, а взаимосвязанные главы большого романа, каждая из которых дополняет, «подсвечивает» общую картину нашей постсоветской жизни.

– До этого вы снимали кино о прошлом. «Под электрическими облаками» – ваш первый фильм о современности. Это потребовало от вас какой-то новой оптики, другого режиссерского видения?
– Любая картина о прошлом – это в той или иной мере историческая стилизация, возможность опереться на уже свершившееся, устоявшееся. Настоящее в России – трудноуловимо, текуче, оно, как песок, просачивается сквозь пальцы. Два года назад мы жили в одной стране, сейчас – в совершенно другой. Какой она будет в 2017 году – поди угадай. Так что снимать современную картину намного сложнее, если ты только не рассказываешь о жизни русской провинции, где мало что меняется десятилетиями, где жизнь словно замерла и остановилась. А у нас картина городская, в современной же российской агломерации за последние десятилетия появились целые пласты неведомой нам прежде жизни, возникли трудно разрешимые противоречия материального, духовного плана. Для поколения 18-летних, например, уже совсем не важны ценности, которые исповедовало мое поколение, для них, условно говоря, Ленин – это XIX или даже XVIII век. Чтобы эту реальность понять, осмыслить, ее надо сначала разъять на составные части, а уже потом собрать заново в своей картине. Боюсь, для иностранной публики, которая впервые увидит фильм в Берлине, будет не все до конца понятно: она плохо ориентируется в нашей реальности. Но, с другой стороны, мы принципиально не хотели говорить на «экспортном» языке.

– Тем не менее поляк Кшиштоф Занусси очень высоко оценил вашу картину – наряду, кстати, с «Левиафаном». Надеюсь, ваш фильм не затеряется в конкурсе Берлинале, где наряду с «Облаками» будут новые работы Теренса Малика, Питера Гринуэя и других корифеев кино.
– Да, Занусси наш фильм очень нравится, но, во-первых, пан Кшиштоф хорошо знает современную российскую действительность, во-вторых, он сопродюсер нашего фильма, человек, погруженный во все перипетии работы над картиной. Лично у меня больших ожиданий от участия нашего фильма в Берлинском фестивале нет. Не думаю, что мы получим какой-то приз. Картина, повторю, достаточно сложная для восприятия западной аудиторией, укорененная в «проклятые» русские вопросы, в значительной степени антиглобалистская. Согласитесь, это не самый популярный фестивальный тренд. Тем не менее я рад, что наш фильм попал в Берлин. Но не потому, что я в очередной раз пройдусь по красной дорожке. Меня от этих красных дорожек тошнит, если честно. Для меня фестиваль – это, прежде всего, тяжелая работа по продвижению картины в европейское, мировое кинопространство. А уже потом – творческое соревнование. Почетно ли быть в одном конкурсе со всемирно знаменитыми режиссерами? Да, почетно. Испытываю ли я от этого трепет? Нет, не испытываю. Волнуюсь ли перед показом? Да, всегда волнуюсь перед встречей фильма со зрителями. Но, честно говоря, жду, чтобы это побыстрее началось и побыстрее закончилось. Надо уже вплотную заниматься сценарием новой картины. О чем она будет, говорить еще рано.

– А что насчет проката «Электрических облаков» в нашей стране?
– В России, при той невероятной степени подозрительности, которая царит сегодня в обществе, при довольно высокой готовности к поиску внешних и внутренних врагов, я ожидаю всевозможных нападок и обвинений. Оно отчасти и понятно: время-то, по сути, предвоенное. Думаю, мне не раз доведется услышать, что картина снята то ли на деньги бандеровской хунты, то ли на средства антироссийских сил в Польше, что, разумеется, не имеет под собой никаких оснований – хотя бы потому, что наш фильм начинался задолго до известных событий. Делать же вид, что украинцы и поляки не принимали участия в работе над фильмом, я не хочу и не буду. Да это и невозможно: у нас украинский оператор, множество профессионалов из разных стран, украинские, польские исполнители, которые вместе с российскими актерами (а среди них Чулпан Хаматова, Анастасия Мельникова) замечательно справились со своей работой. Надеюсь, экран это покажет.

Леонид Павлючик