Ирландский режиссер сумел снять достойную картину о Москве и москвичах: без вранья и даже с долей оптимизма
Я всегда знаю, о чем фильм, на который иду. И зачастую могу предсказать, каким он в итоге окажется. Но про картину «Москва никогда не спит» я не знал ничего, хотя ее показывали на ММКФ. Вчера, в первый день проката, пошел на нее из любопытства: что за фильм про Москву и москвичей – на русском языке и исключительно с нашими актерами (Евгения Брик, Алена Бабенко, Елена Сафонова, Юрий Стоянов, Алексей Серебряков, Михаил Ефремов и др.) — сделали режиссер-ирландец Джонни О’Рейли и его продюсеры, большинство из которых – иностранцы? Одним из исполнительных продюсеров стал олигарх и киномагнат Лен Блаватник.
Единственное, о чем я пожалел, что выбрал новый мультиплекс, в котором прежде не бывал. Оказалось, что билет на сеанс 13.40 (не на вечерний!) стоит там 350 рублей, почти вдвое дороже билета в других мультиплексах той же киносети. Итог: в других кинотеатрах этой сети даже в будни собирается публика, а тут в большом зале сидел я один. Минут через пятнадцать добавилась опоздавшая парочка. Все! Это называется правильно вести бизнес? По моим ощущениям, весь мультиплекс был, считай, пуст.
А фильм между тем стоящий.
О ЧЕМ ЭТО.
В последние годы вновь стали модны ленты (прежде всего киноальманахи) о городах, которых немало снято в 1960-1970-е. «Париж, я люблю тебя», «Нью-Йорк, я люблю тебя» — у нас в итоге соорудили подделку «Москва, я люблю тебя». Подделка она потому, что к ее созданию не имели отношения ни продюсеры «Парижа» и «Нью-Йорка», ни режиссеры-иностранцы, а их-то сторонний взгляд на город, его обитателей и их проблемы (как стало понятно после альманахов про Париж и Нью-Йорк) наиболее интересен.
Параллельно возникло несколько картин (прежде всего про тот же Париж), в которых действует много персонажей из разных социальных слоев, каждый со своей судьбой, пути-дороги которых регулярно и неожиданно пересекаются.
Один из самых знаменитых фильмов такого рода сделал еще в 1984-м (и вновь про Париж) Отар Иоселиани — «Фавориты Луны». И хотя он не был изобретателем сюжетного хода, который обозначим как «пересекающиеся тропинки», именно с его легкой руки фильмы с большим количеством персонажей, периодически сталкивающихся лоб в лоб, стали не просто разновидностью кинодрамы, а особым жанром. Вспомним Short Cuts Роберта Олтмена — у этого фильма так и нет адекватного русского названия, «Магнолию», социальные драмы Спайка Ли про Южный Бронкс или завоевавшее главный «Оскар» «Столкновение».
По этому принципу выстроена и картина «Москва никогда не спит».
По поводу названия. Оно может показаться дурновкусным, как у дешевых мелодраматических детективов или мыльных российских опер типа «У женщин слезы соленые». Но это правда, что именно Москва – никогда. Я дважды убеждался, что тот же Париж – спит, да еще как убитый. Первый раз, когда из-за позднего рейса «Аэрофлота» опоздал на последний ночной поезд в Канны (оказалось, совсем уже ночью поезда во Франции не ходят и вокзалы закрываются) и я решил, не снимая гостиницу, скоротать шесть-семь часов до первого утреннего поезда в 6.00, наблюдая за ночным Парижем. Жизнь завершилась, однако, часа в два (была, наверное, и потайная, но я о ней не ведал). Улицы вымерли полностью. И я как бомж часа четыре просидел на лавочках — иногда мимо меня с подозрительной неторопливостью проезжала полицейская машина.
В другой раз во время особого фестиваля французского кино, который проводится в закрытом режиме только для кинопрофессионалов из разных стран, мы с коллегами около полуночи решили выпить перед гостиницей по бокалу красного. Шли мы не где-то, а по Елисейским полям! Выяснилось, что все бары и рестораны уже закрываются. Нас пустили только в один — с условием, что мы быстро уберемся прочь.
ЧТО В ЭТОМ ХОРОШЕГО.
«Москва никогда не спит» — фильм одновременно жесткий, нежный, романтический и честный по отношению к Москве. Все происходит в День города (выпуск фильма к очередному такому и приурочен). Но в мегаполисе, скованном гигантскими пробками и взятом в заложники необозримыми окраинами, праздник с пафосными оркестрами — он где-то там, на другом полушарии. Вечерний салют — он, конечно, для всех. Но и его многие разве что слышат, занятые своими проблемами.
Цитировать Толстого про счастливые и несчастливые семьи банально. Но это фильм, в котором точно нет радостных семей и все главные герои так или иначе недовольны собой. Самодовольны лишь негодяи или идиоты: госчиновники, отнимающие под портретом Путина бизнес у принципиального, не готового к уступкам финансиста, гопники, похищающие ради забавы известного артиста, а вечером завлекающие к себе молоденьких девочек, и буржуазная чета, не желающая признавать первую дочь мужа, рожденную в законном браке. Всем им, кстати, воздастся по заслугам – кроме госчиновников, которых в сегодняшней России не прошибешь ничем – об этом режиссер О’Рейли тоже хорошо осведомлен.
При этом – никакой чернухи. Чистая правда жизни.
О’Рейли, проработавший в России столько же, сколько на Западе, уверен, что мир не знает о ней ничего. В итоге он сумел сделать то, что в случае с Россией не удавалось в постсоветское время почти никому из зарубежных кинематографистов – только польскому англичанину, обладателю «Оскара» за «Иду» Павлу Павликовскому (он снял в 1998-м хороший фильм «Стрингер» с Сергеем Бодровым-мл. и Владимиром Ильиным – про политическую психологию новой России).
О’Рейли сделал типично европейский фильм про европейский мегаполис и его горожан, житейские, ментальные, социальные, политические, экономические проблемы которых ничем не отличаются от проблем обитателей Берлина, Лондона или уже раз десять упомянутого Парижа.
Режиссер продемонстрировал Западу в своем фильме о Москве русских не как чужестранцев, а как европейцев – что уже важная вещь в нынешних условиях новой холодной войны.
А что у всех героев проблемы и все лучшие из них несчастны, так это стандарт для европейского авторского кино. Ему, как и Толстому, не интересны семьи счастливые – ему интереснее проблемные, ведь каждая из них несчастлива по-своему, и нет двух одинаковых.
СТРАННОСТИ.
Можно упрекнуть фильм в том, что в нем слишком много штампов современного европейского фестивального кино. Разрозненные герои переживают пик отчаяния одновременно: в данном случае, в момент праздничного салюта в честь Дня города. Такой пик был и в близкой по структуре «Магнолии» (но там вместо праздничного салюта демонстрировалась природная аномалия – дождь из гигантских лягушек).
Так же точно одновременно – наутро — герои испытывают облегчение, просветление, примиряются с прежними недругами (этому способствуют две смерти, но без них примирения не состоялось бы).
Но что нам стандарты? В голливудском кино их в сто раз больше. Главное, это фильм про людей, как большинство европейских фестивальных фильмов. Это типичное, повторим, европейское кино. Разве что персонажи, поскольку москвичи, чуть более эмоциональны, нежели герои европейских картин. А еще, даже изначально не понимая и ненавидя друг друга, будучи представителями непересекающихся социальных слоев, они способны в какой-то момент найти общий язык. Потому что русские.
Это фильм о том, как сложно жить в Москве. Но тем, кто в ней живет, в ином городе представить себя трудно.
НАШ ВАРИАНТ РЕКЛАМНОГО СЛОГАНА.
Три примирения, две смерти, два обретения себя, два наказания, один открытый финал и один отъезд в Америку по политико-экономическим причинам.
Источник.
