Посмотрев триллер, где Том Хэнкс играет адвоката, попавшего в эпицентр холодной войны, Антон Долин с ностальгией вспомнил о Берлинской стене и железном занавесе.
А вы поверите, если вам скажут, что 68-летний Стивен Спилберг — трижды лауреат «Оскара», главный голливудский автор и продюсер, создатель «Челюстей», «Индианы Джонса» и «Списка Шиндлера», а также, с высокой вероятностью, самый известный в мире режиссер — опять снял шедевр? Лично я — нет. И ошибусь.
В основе «Шпионского моста» — правдивая история обмена в феврале 1962-го советского шпиона Абеля, арестованного в США, на американского летчика Пауэрса, сбитого в СССР. Та самая, которая превратилась в версии Саввы Кулиша в культовый «Мертвый сезон» — фильм, согласно апокрифу, вдохновивший юного Путина на то, чтобы пойти работать в КГБ. Сегодня президент РФ — одна из ключевых фигур новой холодной войны, и обращение наших извечных потенциальных противников к тому давнему сюжету кажется совершенно логичным. Хотя сам Спилберг уверяет, что политическая конъюнктура его здесь не интересовала. Он просто вспоминал о детстве, когда в школе его учили прятаться под парту в случае воздушной тревоги.
Именно это происходит с ровесником режиссера — сыном главного героя «Шпионского моста», нью-йоркского адвоката Джеймса Донована. Когда-то Донован был обвинителем на Нюрнбергском процессе, но с тех пор занялся делами страховых компаний, что его полностью устраивает. Именно поэтому на него — тихого семьянина — падает выбор, когда становится необходимо подобрать адвоката для открытого процесса над советским разведчиком. Приговор известен заранее, но формальности надо соблюдать. Поначалу Донован в шоке, но со временем начинает чувствовать профессиональный азарт. Например, добивается того, что Абеля не сажают на электрический стул, а всего лишь дают ему тюремный срок. И даже имеет наглость подать апелляцию.
Как уже было сказано, Спилберг — ровесник сына Донована, а значит, тот — чуть идеализированная фигура отца. На такую роль в американском кино не существует артиста более подходящего, чем Том Хэнкс (впервые примерив амплуа в финале «Форреста Гампа», уже в «Проклятом пути» он сросся с ним навеки). В «Шпионском мосте» режиссер гениально комбинирует наработанный актерский шаблон с ключевым архетипом национальной культуры — Аттикусом Финчем, отцом-адвокатом из «Убить пересмешника», чья киноинтерпретация, созданная Грегори Пеком была признана в Штатах «важнейшим положительным героем всех времен». Финч тоже выступал на заранее проигранном процессе, защищая слабого одиночку против социума, и его фиаско оказывалось мощной моральной победой.
Впрочем, было бы наивно считать, что Спилберг удовольствуется пересказом чужих сюжетов. Все вышеизложенное — только прелюдия к основному действию. Когда Абель оказывается за решеткой, Донована вызывает к себе всесильный директор ЦРУ. Он не приказывает, но просит мирного адвоката отправиться в разделенный Берлин и договориться об обмене его бывшего подзащитного на сидящего в советской тюрьме американского летчика. Тот соглашается.
В последние годы в мире снимается все больше фильмов о спецслужбах, от боевиков до комедий. Романтизация образа бойца невидимого фронта — неминуемый результат. Однако «Шпионский мост» стоит особняком: его герой — не шпион и не борец со шпионами, а просто хороший человек. «Это не профессия», — принято отвечать в таких случаях с непременной презрительной ухмылкой. Да как сказать. Реальный Донован, вовсе не будучи суперменом, превратил свои качества — твердые моральные принципы, бескорыстие, отвагу — в профессию. Он стал переговорщиком в делах об освобождении заложников и спас немало жизней. А началось все с Берлина (дальше спойлер, но не для тех, кто знаком с историей): там Донован вдруг заартачился и решил потребовать в обмен на Абеля не только Пауэрса, как было договорено с самого начала, но и ни в чем не повинного американского студента, которому вменяют шпионаж. Трудно поверить, но, по сути, герой этого шпионского триллера — правозащитник.
Напротив, американские и советские разведчики выведены в фильме без малейшего сочувствия. В частности, Михаил Горевой безупречно органичен в роли гэбэшного чина, ведущего под водочку лукавые переговоры с американским лопухом без теплого пальто и с перманентным насморком. У таких, как он, ни страха, ни упрека, ни совести. Только будучи обезоруженными и беспомощными, они превращаются из идеальных машин в людей. Самая поразительная трансформация происходит с Абелем. В его защиту (по меньшей мере с американской точки зрения) не существует ни одного аргумента — враг есть враг. Но Спилберг показывает немолодого человека, который с явным облегчением принимает свою судьбу: по меньшей мере в тюрьме он может заниматься любимым хобби — живописью. Конечно же, краски ему достает не кто иной, как Донован.
