Они вышли на экран друг за другом – два дорогостоящих российских блокбастера, на которые Министерство культуры и Фонд кино, что называется, делали ставку. Бюджет каждого – более 10 млн долларов, оба фильма поставили талантливые представители авторской режиссуры, в обоих заняты лучшие актеры нашего кино. И оба фильма, увы, не оправдали возлагавшихся на них надежд. «Дуэлянт» был холодно принят на фестивале в Торонто, он уже практически сошел с наших экранов, вернув меньше половины затраченных средств. «Ледокол» собрал за первый уик-энд 2 млн долларов, по итогам проката, прогнозируют аналитики, отобьет ту же половину бюджета. В чем причина этих показательных неудач?
У каждого фильма – свои беды, но есть и беда общая: серьезные сценарные проблемы. В большей степени это относится к фильму «Дуэлянт», который Алексей Мизгирев поставил по собственному сценарию, что было, как мне кажется, изначальной ошибкой. Ведь и предыдущие его фильмы – «Кремень», «Бубен, барабан», «Конвой» – грешили сюжетными неясностями и нестыковками. Но то были ленты камерные, низкобюджетные, ориентированные на фестивальную публику. Наличествовавший в них драматургический туман находился в какой-то странной гармонии с зашифрованной, диковато-косноязычной режиссурой Мизгирева, поэтому его фильмы охотно привечали на артхаусных фестивалях. Другое дело – попытка прорваться в большой прокат. Тут нужен иной уровень драматургического мастерства, другое мышление.
Сюжет для своего блокбастера Мизгирев выбрал вполне демократичный, даже с перебором. В центре фильма – разжалованный в солдаты офицер, дворянин Колычев (Петр Федоров). Битый шпицрутенами, попавший на каторгу, он непостижимым образом оттуда бежал. Попал на Алеутские острова, был тяжело ранен, но вылечен и заговорен местными знахарями от пуль. Вскоре с подложными документами оказался в Петербурге, где занялся дуэльным бизнесом: по заказу неизвестного лица убивал на поединках людей за деньги. Отправив недрогнувшей рукой на тот свет пяток высокородных дворян, Колычев вдруг решил выяснить, кто же заказчик этих убийств. Оказалось, что это его злейший враг, виновник всех его бед граф Беклемишев (Владимир Машков), влюбленный вдобавок, как и он, в княжну Тучкову (Юлия Хлынина). И Колычев бросает вызов Беклемишеву…
Сюжет, изобилующий романтическими клише в духе «Парижских тайн» Эжена Сю, вполне тянет на мыльную оперу. Это если пересказать его линейно и связно, как сделал я, с трудом распутав с помощью аннотаций и изрядных умственных усилий клубок сюжетных неясностей, туманных умолчаний, навязчивых флешбэков, которыми перенасыщено двухчасовое экранное полотно. Разумеется, и эту насквозь искусственную, высосанную из пальца историю можно было снимать – но лихо, озорно, завирально, иронично, как того требуют условия авантюрного жанра. Однако «Дуэлянт» снят с какой-то поистине звериной серьезностью, с каковой Мизгирев ранее снимал свои мудреные авторские опусы.
В итоге действие фильма развивается медленно и туманно, сумрачный Петербург окутан вечными дождями, колеса карет вязнут в непролазной грязи, зрительский глаз, алчущий зрелища, отдыхает разве что на образцах аутентичного оружия да на костюмах персонажей. Хорошие актеры сосредоточенно хмурят брови, брутально катают желваки, но играть им нечего: характеров нет, серьезной исторической, психологической, нравственной проблематики нет и в помине. Никого не жалко, никому не сочувствуешь – нельзя же, в самом деле, переживать за наемного убийцу, каковым является Колычев, тем более глупо сочувствовать его злейшему врагу, выродку рода человеческого Беклемишеву.
Отчасти жаль невинную княжну Тучкову, которая почему-то вынуждена выбирать между двумя, скажем так, негодяями. Но сцена, когда она среди бела дня и посреди большого города отдается Колычеву в карете с большими незашторенными окнами, может служить разве что эталоном пошлости. И эта густая волна пошлятины накрывает с головой и героиню, и ее экранных воздыхателей, и зрителей, и авторов ленты, среди которых по недоразумению оказался известный продюсер Александр Роднянский («Левиафан»), зачем-то благословивший этот вымученный проект. Который в итоге не стал ни серьезным авторским высказыванием для избранных, ни увлекательным зрелищем для всех. Чтобы одно соединилось с другим – об этом я даже не мечтаю.
Фильм «Ледокол» на этом фоне выглядит куда симпатичнее. Он изначально не претендует на фестивальные лавры, это заявка на «народное» кино. Его задача – увлекательно и ярко рассказать про застрявший в 1985 году в антарктических льдах корабль в набирающем у нас популярность жанре фильма-катастрофы. Серьезный кассовый успех нового «Экипажа», который собрал в прокате более миллиарда рублей, стал, как я понимаю, тем маяком, на который поплыли авторы «Ледокола».
Поначалу кажется, что фильм режиссера Николая Хомерики и впрямь следует в уже проложенном фильмами-катастрофами фарватере, где один зрелищный аттракцион будет сменяться другим, а сюжетный драйв пойдет по нарастающей. Во всяком случае начальные кадры, где ледокол «Михаил Громов» рассекает безмолвное антарктическое пространство, а затем сталкивается с огромным айсбергом, леденят кровь и душу, властно притягивают к экрану. Однако длится эта зрительская эйфория недолго. Дальше по сюжету корабль, зажатый льдами, ложится в вынужденный дрейф. С этих минут и почти до самого финала начинает вяло дрейфовать и драматургия фильма.
Матросы на корабле оказываются, по сути, не у дел. Отлученные от своих обязанностей, они бренчат на гитаре, рубятся в морской бой на игровом автомате, по сотому разу смотрят «Бриллиантовую руку», слушают «вражеские голоса», говорят о харчах и погоде. Режиссер бегло набрасывает эскизы моряков, отличающихся друг от друга только формой бород и расцветками свитеров. Привыкший снимать камерные драмы, Хомерики, похоже, не может совладать с обрушившимся на него обилием действующих лиц, которые в итоге предстают перед зрителями на одно лицо. Запоминаются только дурашливые эскапады вертолетчика Кукушкина (Александр Паль), хохлацкий говорок боцмана Банника (Виталий Хаев) да проказы вертлявой судовой собачонки. Вместо героического эпоса начинают проступать контуры чуть ли не «Полосатого рейса»…
Чтобы поднять градус эмоций, сценаристы Алексей Онищенко и Андрей Золотарев придумывают коллизию с соперничеством двух капитанов – Петрова, которого Москва отстранила от исполнения обязанностей (его играет уже знакомый нам по «Дуэлянту» Петр Федоров), и Севченко (Се-ргей Пускепалис), прилетевшего на вертолете, чтобы на месте разрулить ситуацию. Капитан Петров – свой в доску парень, душа-человек, даром что допустил столкновение с айсбергом. Севченко – службист и чинуша с авторитарными замашками, хотя и профи. Два капитана, как два медведя, не могут ужиться в одной берлоге, сиречь на одном ледоколе. Но в финале, разумеется, они сообща спасут корабль от вторичного столкновения с айсбергом. И на поверку окажутся симпатичными ребятами, настоящими героями, демонстрируя типовой конфликт хорошего с лучшим.
К сожалению, большая часть фильма снята в архаичной стилистике «старого доброго» советского кино, где плохие герои, не успев сподличать, тут же исправляются, хорошие по ходу дела становятся еще лучше, а трудности рассасываются сами собой. Например, не успел капитан Петров попасть в ледовый капкан и то ли отморозить, то ли переломать себе ноги, как в следующем кадре он уже бодро бегает по палубе. Не успел задымиться и рухнуть на палубу вертолет, как в нужный момент он включается от удара ногой по панели управления, словно это автомат с газированной водой. А финал, где спасение ледокола в Антарктике совпадает со счастливыми родами первенца капитана Севченко на Большой земле, вообще тонет в море всеобщего ликования.
Зрителям постарше такая стилистика, скорее всего, понравится своей лапидарностью, предсказуемостью и позитивом. Если «Ледокол» покажут по ТВ, не исключаю, что он будет иметь изрядный успех у зрителей 55+. Но в кинотеатры, вот ведь какая закавыка, сегодня ходят преимущественно подростки, люди после 35 там редкие гости. Неудивительно, что «Ледокол» по большому счету со своей аудиторией в кинотеатрах разминулся. Как ранее по другому поводу разминулся с ней «Дуэлянт».
