На Берлинале показали этническую притчу Эллы Манжеевой «Чайки»
Дебют Эллы Манжеевой «Чайки», премьера которого состоялась в программа «Форум», – картина познавательная и культурная. Кто что знает о калмыцком народе, о его характере, фактуре, пластике, условиях существования? О его пейзажах, наконец. Уверена: многие из нас, если не большинство, – ничего.
И вот молодой режиссер снимает притчу о простых людях, об их одиночестве, способах выживания, тяге к свободе. На экране веют стихии и дух этого загадочного региона. Ветры, туманы, ледяная вода, мерзлая земля, зимний свет, ритуальные приметы быта/бытия – то, что знаток назовет киногенией пространства, тут важнее сюжета. Он, впрочем, пересказывается в нескольких словах и не в первую очередь стимулирует фестивальный интерес к «Чайкам». После Берлина они, похоже, отправятся на другие кинофорумы.
Название фильма метафорично (чайки – души умерших рыбаков) и отсылает к притчевой основе интриги. Реальные чайки, конечно, присутствуют и реют, способствуя поэтическому восприятию картины.
Оператор Александр Кузнецов снял дебют своей, как выяснилось из пресс-релиза, жены очень красиво. Почти без красивости. Художник Денис Бауэр тоже в покраске интерьеров обычных жилищ, в сочетании цветовых поверхностей, в расположении утвари, аксессуаров придал картине (картинкам) художественное измерение, свойственное малобюджетным качественным арт-проектам.
В центр этого зябкого, продуманного в каждой детали пространства режиссер поместила героиню по имени Эльза, высоченную калмычку Евгению Манджиеву с отменной фигурой. Она вообще-то топ-модель модных европейских домов. А теперь актриса-дебютантка. Ей предстояло сыграть училку ф-но в детской музыкальной школе, не замеченную в энтузиазме, и покорную жену нелюбимого мужа. Рядом с такой утонченной, молчаливой и даже брезгливой женщиной, «чужой» в этом опасном архаическом мире, ее муж (Сергей Адьянов) – образец мужского, так сказать, шовинизма. Но таким он видится на взгляд европейцев. Жена безмолвно готовит, подает на стол, обихаживает мужа и его подельников-браконьеров, мечтая, надо полагать, избавиться от своих постылых трудов и дней. Чужая она и в семье мужа, чья мать презирает невестку из-за отсутствия детей, за то, что красавица Эльза – «пустая». И только брат мужа с поэтическим именем Улан (Евгений Сангаджиев, московская почти звезда, в столице его знают по работам Гоголь-центра, студии SounDrama) способен вызвать улыбку замкнутой напряженной Эльзы. Ну, тут даже сиквел напрашивается, поскольку Эльза забеременела-таки, муж погиб, свекровь обрадовалась грядущему внуку (или внучке), чайки взмыли в небо, и Улан, возможно, полюбится вдове своего несказанно более грубого брата.
Сюжет, конечно, несколько сериальный с криминальной прокладкой: браконьеров сдал ментам местный проходимец, пойманный с наркотиками, но сумевший откупиться и деньгами, и доносом на своих друзей, промышляющих незаконной рыбной ловлей. Впрочем, браконьеров не поймали – они замерзли в студеной воде. Об этом – для доходчивости – засвидетельствовал план, излишне красивый кадр погибшего рыбака.
При всем том такой сюжет (а точнее, фабула) искупается в «Чайках» визуальным мастерством и вполне живописными изысками съемок: хоть в буддийском храме, хоть в захудалых домах обыкновенных калмыков, не говоря о великолепии природы, запечатленной с душой и талантом.
Антропология, этнография неизвестной местности, непривычных обрядов – неизменно лакомый продукт для насмотренных фестивальных отборщиков. «Чайки» Эллы Манжеевой отличаются от прочих изделий подобного толка неагрессивным обращением с выгодным материалом и, можно сказать, художественной деликатностью.
Берлин
