На российские экраны выходит “Соль земли” Вима Вендерса и Жулиану Рибейру Сальгаду. Не пропустить этот выдающийся образец документального киноискусства призывает зрителей АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Его премьера состоялась почти год назад в Канне, а российская — на ММКФ. Те, кто наблюдает за творчеством Вима Вендерса на протяжении долгого времени (немецкий режиссер в этом году встретил свое 70-летие), не ждут от него особых откровений. Вендерс — классический автор эпохи постмодернизма, начинавший с рефлексий на тему одиночества и неприкаянности, а также меняющихся технологий и коммуникаций. Это стало и содержанием, и формой его самых знаменитых картин, таких как “Алиса в городах” и “Париж, Техас”. В “Небе над Берлином” он, пожалуй, раз в жизни пересекся с острой злободневностью: речь шла о воссоединении Германии, но вскоре и эта тема отошла в область легенд, преданий, интерпретаций. Кажется, не осталось свежих сюжетов, и в каждом новом фильме Вендерс предстает королем стилизаций, пастишей и ремейков — в конечном счете голым королем.
Спасением для него стала документалистика, или то, что режиссер под ней понимает. Его “Социальный клуб Буэна Виста”, его “Пина” стали гораздо более сильными событиями, нежели все то игровое пространство, которое он выстраивает вокруг себя и которое все больше обнаруживает свою безжизненность. Но стоит Вендерсу прикоснуться к постороннему источнику художественной энергии, не интерпретируя и не формализуя его, а просто от него заряжаясь, и все получается прекрасно. Таким источником может быть ансамбль старых кубинских музыкантов, танец Пины Бауш или, как в данном случае, творчество фотографа Себаштьяну Сальгаду, чей сын Жулиану Сальгаду стал соавтором фильма.
Экономист по первой профессии Сальгаду попал в Африку, где поменял курс жизни, посвятив себя репортажной социальной фотографии и связанной с ней гуманитарной миссии. Он дал потрясающие фотосвидетельства геноцида в Руанде периода гражданской войны, был одним из немногих “пришельцев”, кто прошел скорбный путь руандийских беженцев, едва не погибнув вместе с ними. Его фотографии горящих нефтяных скважин Кувейта не просто кадры очередной войны — они вырастают в настоящую апокалиптическую символику. Запечатлевая человеческие страдания и смерти, он со своей женой делает все, чтобы помочь этим людям. И он же незабываемо изобразил бразильские золотые рудники с копошащимся в его недрах человеческим муравейником — это один из самых сильных образов людской алчности, которая, по Сальгаду, стала причиной уничтожения природы и упадка цивилизации.
В свое время Сьюзен Зонтаг в своей книге “Смотрим на чужие страдания” посвятила немало внимания творчеству Сальгаду, утверждая, что он эстетизирует насилие и тем самым служит плохую службу идеям, которым он сам предан. Время показало неправоту знаменитой американки, а “Соль земли”, не ставя этой задачи, вскрыла причину этой неправоты. Сальгаду соединил свою личную жизнь с работой так, как никогда не мог бы рациональный Вендерс, скорее это напоминает опыт его соотечественника Вернера Херцога. Через контакт с Сальгаду Вендерс открывает в себе своего внутреннего Херцога и обретает ту художественную дистанцию, которая ничего общего не имеет с эстетизацией — скорее с высоким трагическим романтизмом. В снимках Сальгаду и в фильме Вендерса человеческие грехи многократно умножают трагизм существования всего живого, и взгляд умирающего ребенка рифмуется с другим — обреченного морского котика.
Не менее чем черно-белая фотогения снимков Сальгаду, не менее чем его выстраданная натурфилософия и космогония впечатляет жизнь этого человека, бывшего хиппи, ныне на склоне лет вернувшегося к природной утопии, уже лишенной прекраснодушных иллюзий. Познав практику человечества в его самых низменных проявлениях, Сальгаду основал у себя на родине, в Бразилии, Институт земли, собрав там множество вымирающих растений и животных. Это было также исполнение отцовской мечты и сыновнего долга — вернуть к жизни эту выжженную алчной эксплуатацией землю, восстановить исходный лесной ландшафт: для этого семье Сальгаду пришлось высадить более 2 млн деревьев. И еще “Соль земли” — это история обретения отцом сына и сыном отца. Для Жулиану его знаменитый отец-путешественник всегда был скорее символом, а работа над фильмом позволила ему примкнуть к истокам семьи. Это, кстати, одна из подспудных тем Вима Вендерса — обретение семьи, преодоление одиночества.
