Дэниел Крэйг уже в четвертый раз появляется на экране в роли Джеймса Бонда — впервые это произошло девять лет назад в фильме «Казино Рояль». В той картине — она была экранизацией последней из книг Яна Флеминга, которую к тому моменту еще не успели сделать частью официальной бондианы, — рассказывалось, как агент получил «два нуля» — лицензию на убийство — и стал, собственно, тем, кем стал. Сейчас, сыграв Бонда в новой ленте «007:Спектр», Крэйг недвусмысленно заявил о намерении выйти из игры. Возраст не тот, надоело. И потому Сэм Мендес, снимающий второй подряд фильм франшизы, устроил так, что возвращение того же героя в следующем фильме стало практически невозможно. Этот конкретный Бонд должен уйти навсегда — чтобы возродиться в ином обличье (чернокожий? гей? женщина? — аналитики сломали головы) или не возвращаться вовсе. Но ушел он, не поспоришь, красиво.

Сюжет исчерпан

В новой серии есть дайджест всего, за что уже несколько поколений влюблены в Бонда, и чего не было в ревизионистских «Координатах «Скайфолл» (2012) того же Мендеса. Там пресловутые «девушки Бонда» были только для проформы. Зато здесь их сразу две, и обе звезды: зрелая дива, брюнетка Моника Белуччи и французская вчерашняя нимфетка, блондинка Леа Сейду. Там был карикатурный злодей. Здесь — дважды лауреат «Оскара» Кристоф Вальц, возглавляющий по сюжету хрестоматийную, знакомую по книгам и старым фильмам организацию «Спектр». И даже белый котик, непременный друг негодяя, присутствует!

Но не все этим восхищены. То, что радует одних, — предмет возмущения для других. Их аргументы: опять кормите нас штампами? Не надоело? Только мы от них отрешились — и вот опять.

Картина неслучайно начинается в Мехико, во время празднования Дня Мертвых. Будто весь мир преображается в толпу скелетов и берется за руки в глобальной Пляске Смерти — а Бонд блуждает среди них, как среди теней убитых им. Ну да, ведь spectre по-английски — не что иное, как «призрак»

Ответ на эту претензию прост. Мендес, умный режиссер, ставивший на сцене Шекспира и Чехова (да и одной «Красоты по-американски» хватает, чтобы не усомниться в его уме и таланте), в предыдущем фильме вывел историю Бонда на новый уровень искренности — и долго отказывался снимать продолжение. Очевидно, студия не приняла отказа. Поэтому, вздохнув и поохав для порядка, Мендес продолжил начатое единственно возможным образом — как комедию. По-английски тонкую, издевательскую, полную подтекстов и постмодернистских шаржей. «Читатель ждет уж рифмы розы», а бондовский зритель ждет красавиц и котиков. Получите, распишитесь.

И все-таки Мендес не был бы собой, если бы ограничился шутливой отпиской. Прикрывшись привычными декорациями и антуражем, он продолжает переосмысление образа Бонда. В «Казино Рояль» герой Крэйга впервые стряхнул гламурные блестки, показав свое истинное лицо убийцы-профессионала (тогда же в его мужественных чертах и голубых глазах проницательные критики усмотрели сходство с Владимиром Путиным). Мендес ответил на это в «Координатах Скайфолл», показав человеческую уязвимость стареющего спецслужбиста-киллера. В «Спектре» он пошел еще дальше, наглядно объяснив: знаменитые два нуля — не только лицензия, но и ответственность за убийство. А также право не убивать. На этом философско-этическом аспекте построена вся картина, которая неслучайно начинается в Мехико, во время празднования Дня мертвых. Будто весь мир преображается в толпу скелетов и берется за руки в глобальной пляске смерти, а Бонд блуждает среди них, как среди теней убитых им. Ну да, ведь spectre по-английски — не что иное, как «призрак».

Частное дело

Хочется добавить: он же, Бонд, — тень отца Гамлета. Принято смеяться над попытками критиков вчитать глубокий смысл в низкие жанры, но в случае Мендеса сам бог велел: недаром тот ставил на сцене «Короля Лира» и «Двенадцатую ночь», «Зимнюю сказку» и «Ричарда III». Если «Координаты «Скайфолл» были историей о возвращении в позабытый Эльсинор и о символической матери, которую там играла Джуди Денч (в театре много раз сотрудничавшая с Мендесом!), то «Спектр» — фильм об отсутствующем таинственном отце, призрак которого тщетно разыскивает герой. По-прежнему, представляясь, Бонд не стесняется называть себя убийцей. Но не был ли убийцей и принц датский?

Шекспировских аллюзий в фильме — пруд пруди. Например, играющий роль «М» Рэйф Файнс (своеобразный Горацио по сюжету) тоже Шекспиру не чужд: играл его на сцене, ставил как режиссер «Кориолана»… а сценарист двух мендесовских фильмов о Бонде Джон Логан писал для него сценарий. Все связано, ничто не случайно. Вот и старый царедворец мистер Уайт погибает на глазах героя от отравления таллием, хотя мог бы и от полония. Его дочь, ясное дело, становится возлюбленной Бонда. Зовут ее, правда, не Офелией, а Мадлен Сван. Да, вы угадали правильно: Марселя Пруста Мендес тоже изучил и надеется на понимание сведущего зрителя. Ведь первое, о чем спрашивает при знакомстве девушка у агента 007, — что тот помнит о своем детстве и родителях? Не тайную организацию ищет Джеймс Бонд, но утраченное время.

Агент 007 поневоле оказывается в роли главного Гамлета наших дней — пошедшего в одиночку против государства Эдварда Сноудена и разоблачившего планы Большого Брата, который незаметно наблюдал за нами всеми

Не одна Мадлен нашла ключ к потайной комнате в сознании героя, охваченного перманентной амнезией (эффектная сцена «взлома» этого тайника в картине тоже есть). Туда же добирается злодей-харизматик, названый брат Бонда и одновременно его символический дядюшка-преступник, когда собирается просверлить череп агента и проникнуть в его мозг.

Символический смысл этой изящной пытки тоже любопытен. Ведь по сюжету главная цель организации «Спектр» — это создание глобальной сети правительственных спецслужб, которые будут следить за каждым жителем планеты. Ничего не напоминает? Правильно, агент 007 поневоле оказывается в роли главного Гамлета наших дней — пошедшего в одиночку против государства Эдварда Сноудена и разоблачившего планы Большого Брата, который незаметно наблюдал за нами всеми. Так символическое и культурное в «Спектре» непосредственно переплавляется в социальное и политическое. А частные травмы героев довольно неожиданно позволяют поставить знак равенства между криминальной организацией и любым государством (его, кстати, воплощает Эндрю Скотт, лучше всего знакомый по роли Мориарти в «Шерлоке»). Мораль, мягко говоря, неожиданная для высокобюджетного блокбастера.

Крути педали

Для многих поклонников Сэма Мендеса его дилогия о Бонде — лишь коммерческий заказ, не более. Но, разбираясь в рецептах этих постмодернистских многослойных пирогов, трудно не прийти к противоположному выводу: возможно, для режиссера эти две картины — самый личный и важный проект. В котором он, кстати, впервые закопался в архетипы родной британской культуры (все его предыдущие фильмы были исключительно об Америке) и выкопал из них много любопытного.

А заодно показал, что способен создавать развлекательный продукт высшей пробы, — этого умения, кстати, не стыдился сам Шекспир. В «Спектре» есть несколько экшен-сцен, которым позавидовали бы Спилберг, Земекис и Бэй. Первая из них, с поединком в падающем вертолете, сделана на грани пародии и все равно захватывает дух. Вторая откровенно комична: два спортивных автомобиля гонятся друг за другом сначала по мощеным улочкам Рима, а потом и вовсе по набережным Тибра. Третья же уже попросту гротескна: в вагон-ресторан поезда, несущегося через африканскую пустыню, герои Крэйга и Сейду приходят почему-то в вечерних туалетах и в них же сражаются с преследующим их дуболомом-шкафом, не способным, кажется, ни на одну толковую реплику.

Зачем все это нужно? Ответ очевиден: чтобы было. Чтобы не останавливалось. Чтобы раскупались билеты (по итогам первых дней проката «Спектр» уже стал рекордсменом). Здесь, как с велосипедом: перестанешь крутить педали — рухнешь. Об этом же Бонд говорит проницательной Мадлен, пока на них, подтверждая законы жанра, не наваливается громила: надо постоянно двигаться, и тогда не будешь задумываться. Но здесь скрыт парадокс. Сказать об этом вслух — значит уже задуматься… и впервые подумать, что можно не спускать курок. А там вообще перестать гордиться лицензией на убийство и больше не менять девушек из фильма в фильм, от приключения к приключению, делая процесс насколько бесконечным, настолько же и бессмысленным. Да, Сэм Мендес приводит в бондиану нового зрителя, делая очень успешные фильмы. Но одновременно с этим ухитряется наглядно продемонстрировать, как устарели бессмертный сериал и его герой. Тот все заказывает в баре мартини, а ему давно наливают только казеиновый коктейль. Пора трезветь, черт побери!

И следовательно, пора прощаться. Этому задумавшемуся Бонду — наверняка. Да здравствует следующий, пока неведомый!

Источник.