Вокруг «Оскара», церемония вручения которого состоится в Лос-Анджелесе вечером 28 февраля, разгорелся расовый скандал. Ни на одну из актерских статуэток, а их в сумме 20 (учитывая призы за лучшее исполнение мужских и женских главных и вспомогательных ролей), не номинированы афроамериканцы. Добавлю, что представителей чернокожего Голливуда нет и среди режиссеров, чьи фильмы выдвинуты на звание лучших.

Ситуация вызвала протест мэтра нью-йоркской режиссуры афроамериканца Спайка Ли и супруги суперзвезды Уилла Смита актрисы Джады Пинкетт-Смит. Уже раздаются призывы бойкотировать церемонию. Дональд Трамп ответил на призыв отказом.

Об этом сообщили представители всех наших телеканалов и информагентств, подав новость как сверхсенсационную. Понятно, что в условиях нынешних российско-американских отношений порадоваться очередной неурядице в США — самое милое дело.

Между тем расовые скандалы — обыденная штука в современной истории «Оскара». Ясно, что их не было и не могло быть в 1963 году, когда Сидни Пуатье стал первым темнокожим актером (понятия «афроамериканец» тогда тоже не существовало), получившим «Оскар» за роль в «Полевых лилиях». Других чернокожих звезд мир тогда попросту не знал.

Но в последнюю четверть века, в эпоху политкорректности обвинения в расизме обрушиваются на голливудских академиков раз за разом. Афроамериканцам, среди которых огромное количество моих любимых актеров и режиссеров (если говорить только об актерах: Холли Берри, Розарио Доусон, Пэм Гриер, Сэмюэл Л. Джексон, Дензел Вашингтон, Чиветель Эджиофор, Уилл Смит, Уэсли Снайпс, Винг Реймс, Джейми Фокс, великий Морган Фримен, Денни Гловер, Лоуренс Фишберн, etc.), постоянно кажется, будто «Оскар» их недооценивает: иногда обиды справедливы, чаще нет.

В этот раз скандалу содействовало то, что сама президент Голливудской киноакадемии Шерил Бун Айзекс выступила с особым политкорректным заявлением. По ее мнению, Академия нуждается в ротации, как на рубеже 1960-1970-х, чтобы в нее влились новые члены, которые смогут оценивать ситуацию более современно.

У меня ее пафос вызывает вопросы.

Я не из тех отечественных ультрапатриотов, кто считает американцев идиотами, а идею политкорректности — глупейшей. Я убежден, что идея политкорректности (как и утопического социализма в своем очищенном от последующих наслоений виде) — это самое гуманное, что пришло в голову человечеству. Тем не менее логика Шерил Бун Айзекс как минимум некорректна. Дело даже не в том, что сама она — типичная киночиновница — является афроамериканкой. Дело даже не в том, что она преподносит благоглупости, предлагая учитывать при избрании новых членов голливудской киноакадемии не талант и звездность, а прежде всего их половую, расовую, этническую принадлежность и сексуальную ориентацию.

Дело в том, что она покушается на права свободного мира, а заодно и законы рынка (в данном случае, шоу-бизнеса), и в конечном счете основы Голливуда и самого по себе «Оскара».

Борьба за расовое, сексуальное и прочие равноправия, конечно же, важна, но так и до российского министерства культуры докатиться можно.

Оно, конечно, озабочено не равноправием. А исключительно ура-патриотизмом. Но во всех случаях, когда люди искусства и чиновники от искусства начинают руководствоваться внехудожественными (а заодно зачастую и внерыночными) принципами, они неизбежно сваливаются в тупую идеологию.

Удивительная закономерность: в основе очень многих глупых решений лежит элементарное лукавство. Ну да, лежат и корысть, и зависть, и злой умысел — но и лукавство. Это когда мы как бы не видим очевидного. Очевидно, что никакой расовой нетерпимости ни в Голливуде, ни в играх вокруг «Оскара» нет и быть не может.

«Оскар» больше всего на свете страшится упреков в расовой нетолерантности. Поэтому, в частности, церемонией регулярно заправляют темнокожие ведущие, и сейчас — второй раз в жизни — ее отдали на откуп Крису Року. Академики счастливы, когда им удается втащить в число номинантов темнокожего актера. Три года назад они номинировали на звание лучшей актрисы девятилетнюю Куавенжан Уоллис — действительно замечательную девочку из философской драмы «Звери дикого юга».

Для академиков бальзам на душу (и возможность хотя бы на пару лет избавиться от обвинений в расизме), когда вдруг появляется такой фильм, как «12 лет рабства», которому они отдали два года назад три «Оскара», в том числе за лучший фильм года, где и режиссер —  темнокожий (афробританец Стив Маккуин), и исполнители всех положительных ролей — тоже. Или такая изумительная драма о последних годах расовой сегрегации на американском Юге 1960-х, как «Прислуга». Она тоже, как и «12 лет», и «Звери дикого юга», была номинирована на «Оскар» за лучший фильм года — дело было в 2011-м.

У меня давно возникло ощущение, что, решив расширить список номинантов на звание лучшего фильма года (долгое время их было пять, теперь же можно номинировать до 10 картин), оскаровская академия преследовала две четкие цели: а) показать, что ей не чужд арт-хаус, который прежде не мог пробиться сквозь плотный строй оскаровского мейнстрима, и б) дать больше шансов именно негритянским картинам, у которых зачастую своя собственная, пусть не маленькая, но все же маргинальная аудитория.

Не будь расширен список номинантов на звание лучшей ленты года, в него, например, не попала бы в прошлый раз «Сельма» — картина о протестных маршах чернокожего населения Алабамы, которые в 1965 году организовывал Мартин Лютер Кинг. «Оскара» получила только песня из фильма, зато вокруг нее во время церемонии было устроено такое духоподъемное шоу, что прослезились даже ку-клукс-клановцы.

Против реальности, однако, не попрешь. В конечном счете все решает то, востребован ты шоу-бизнесом или нет. Темнокожие джазмены, баскетболисты, бейсболисты, боксеры, легкоатлеты — востребованы. А вот рок-музыканты, за редким исключением, и хоккеисты с биатлонистами — нет. Опра Уинфри зарабатывает больше всех женщин в шоу-бизнесе, потому что востребована, и никаких расистских выпадов против нее не замечено. Эдди Мёрфи был в 1980-1990-е едва ли не самой большой звездой Голливуда. Потому что был востребован.

В Голливуде нет расизма и ксенофобии.

Голливудский народ, при всем естественном желании каждого сожрать своего конкурента, это новая единая общность людей, близкая бывшему советскому народу. Это единая нация-раса. Им правит только упомянутая востребованность, которая иногда определяется чистым расчетом.

Ну нет у Голливуда, хоть вы тресните, большой потребности в афроамериканском кино. В том числе и потому, что основную часть доходов Голливуду приносит не Америка, а остальной мир. А там хотят Деппа, Питта, Джоли и Ди Каприо. Оскаровский расизм, говорите? А вы можете вспомнить хоть одну значимую картину или значимую роль афроамериканских актера/актрисы, которые «Оскар» бы в этот раз проигнорировал?

Учтем, что оскаровская церемония, как важная составляющая мирового шоу-бизнеса, тоже подчинена принципу востребованности. Ею правит рейтинг. А рейтинг определяется и тем, какое количество зрителей посмотрело оскаровскую трансляцию в Японии, Китае, Индии, Латинской Америке и даже Африке. Вы полагаете, что все эти зрители мечтают увидеть на оскаровской церемонии Куавенжан Уоллис или Чиветеля Эджиофора, не говоря уже об Апичатпонге Вирасетакуне? Нет. Они жаждут лицезреть все тех же Деппа, Питта, Ди Каприо, Кидман, Киру Найтли, на худой конец, вновь номинированную Дженнифер Лоуренс.

Так что расизм ни при чем. Чистый, братцы, рынок.

Но ведь «Оскара»-то новые решения его темнокожей президентши могут и подкосить. А ну представьте себе, что новая десятка номинантов на лучший фильм года будет формироваться по идеологическому принципу: один фильм — от негров, один — от индейцев (откроем студию «Резервация-фильм») и т. д.

Хана тогда не только оскаровской церемонии, но и всему мировому кино.

Источник.