Прорвем блокаду. Похоже, тем же желанием руководствовались каннские критики и эксперты, дружно (но не сговариваясь) провозгласив фаворитом исключительно мощного конкурса 2016 года всего-то третью картину 39-летней Марен Аде «Тони Эрдманн».

Аде в довольно невыгодном положении, как ни посмотри. Она не только молода и сравнительно малоизвестна, хотя ее предыдущая картина, в России показанная под возмутительным названием «Страсть не знает преград», получала «Серебряного медведя» на Берлинале. Она из Германии — страны, которую в Каннах традиционно не жалуют и крайне редко награждают. Наконец, она женщина. Как бы отборщики ни стремились к равенству, среди участников фестиваля режиссеров-женщин меньшинство, а побеждала в Каннах лишь одна из них за все 68 фестивалей — Джейн Кэмпион с драмой «Пианино».

Кажется, все эти факторы, вместе взятые, и вынесли на гребень каннской волны «Тони Эрдманна», фильм, опять же, неочевидный: широко известных звезд здесь нет, вызывающего экстрима тоже, сплошные разговоры — и длится больше двух с половиной часов. Но не оторваться. Что же не отпускает в таком зрелище, кроме неописуемо сложной игры блестящих актеров и превосходного сценария? Пожалуй, язвительный, прохладный юмор, напоминающий не столько о «берлинской школе», к которой причисляют Аде, сколько о румынской «новой волне». Так что не удивляешься, узнав через пятнадцать минут после начала, что практически все действие фильма будет разворачиваться в Бухаресте. К слову, режиссер не скрывает, что выбрала этот город не только за его эклектичную натуру и дешевизну съемок, но также из персонального уважения по отношению к Кристи Пую и Корнелиу Порумбою, ведущим румынским кинематографистам.

Кто такой Тони Эрдманн? Наверное, для начала надо сообщить, что его не существует вовсе. Эксцентричного персонажа придумал Винфрид — стареющий одинокий учитель музыки из Ахена, живущий со своей дряхлой собакой. Своим неугомонным нравом и идиотскими розыгрышами он раздражает собственную мать, за которой ухаживает, бывшую жену и, конечно, дочь Инес, успешного бизнес-консультанта, живущую и работающую в Румынии. Толком не сумев с ней поговорить во время очередной мимолетной встречи (она так и не оторвалась от телефона и компьютера), Винфрид решает навестить ее — сюрпризом ко дню рождения. А с собой прихватить свое альтер эго, выдумщика Тони Эрдманна — то есть его вставную кривую челюсть и несуразный парик.

Открытие Аде — в том, что она этот выход находит. Не без помощи своих персонажей, которые на наших глазах обретают собственную независимую жизнь (как пресловутый Тони Эрдманн), — Винфрида и Инес, ветерана австрийского Бургтеатра Петера Симонишека и лауреатки берлинского приза за женскую роль в фильме «Реквием» Сандры Хюллер. Это постепенное освобождение от пут корпоративного этикета, предполагающего перманентное унижение и насилие друг на другом, и от прочих условностей, навязанных обществом и отделяющих людей друг от друга. Тони Эрдманн — наследник шекспировских шутов и Тиля Уленшпигеля, знаменосец карнавальной культуры в мире пустых офисных условностей и формальностей. Сперва он преображает переодетого Винфрида, а потом и чопорную неврастеничку Инес.

Кульминационная сцена фильма — день рождения героини, на котором та безуспешно пытается втиснуться в узкое обтягивающее платье, а потом, слетев с катушек, снимает его вовсе. Каждому гостю, позвонившему в дверь, она объявляет о решении провести голую вечеринку. Чисто карнавальное действо — скорее абсурдно-комическое, чем эротичное, — логично довершается явлением Тони-Винфрида в обличии кукери, волосатого монстра с головой фаллической формы и вовсе без лица. Обнажение и буквальное превращение в чудище позволяет участникам дня рождения наконец-то почувствовать себя людьми, а не представителями высокоразвитой (но совершенно бесчеловечной) культуры. Ясно, что долго эта утопия длиться не может — ни в жизни, ни на экране. Однако она внезапно убедительно показывает, что унылая повседневная борьба за существование не составляет его сути — и может быть однажды вовсе проигнорирована.

«Тони Эрдманна» рефлекторно хвалят за прекрасные диалоги, которые в реальности полны повседневных банальностей, — и сила фильма в том, что ему удается наполнить их эмоциями и смыслом. В еще одной неожиданной сцене Инес вдруг дает волю чувствам и исполняет перед незнакомыми людьми старый хит Уитни Хьюстон: слова общеизвестной песни вдруг начинают звучать пронзительно и точно. Кстати, этот эпизод был встречен в Каннах овацией прямо посреди сеанса. То есть зрители тоже отбросили негласный этикет, в точности как герои фильма. Такое здесь случается крайне редко, и точно не каждый год.

Источник.