Понятно, почему эта его картина (“Я её хорошо знал” 1965 года), хоть и подрезанная, попала в советский прокат: критический пафос относительно искусства в мире, где “всё продаётся и покупается”, – совершенно очевиден.
Более того, в самом начале постановщик (а среди авторов сценария значится, между прочим, Этторе Скола) даёт цитату из транзистора, – это музыка Джованни Фуско, идущая на вступительных титрах “Затмения” Антониони, – акцент преемственности, но и полемики: “отчуждение”, открытое гением, уже поставлено на поток. Собственно, фильм как раз об этом, – каково чувствовать себя именно в потоке, когда вроде бы у тебя есть индивидуальность, воля поступать так, а не иначе, есть какие-то жизненные принципы, – но всё это, по большому счёту, НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ: не ты выбираешь, а тебя выбирают.
Так что это отнюдь не история карьеры, – от билетёрши до модели, – всего-то. И не сюжет прозрения, – неореализм позади, “Дорога” Феллини – тоже. В сущности, героиня скорее присутствует в разных ситуациях, на разной НАТУРЕ, – очень киногеничной, великолепно снятой, сюжет идёт в хорошем темпе, и, как написал автор неведомой мне аннотации, “меняются мужчины, причёски, автомобили”, и всё становится дороже и дороже. Поэтому так важен первый эпизод, когда героиня, вроде бы уже достигнув чего-то, просто ловит кайф под музыку, ставя пластинку ударом ноги (опять-таки привет Антониони, но уже “Приключению”, только для героини Моники Витти внезапная музыка – пик восторга, а для героини Стефании Сандрелли, постепенно и незаметно теряющей своё имя, – её зовут так, как удобно, – под музыку легче двигаться по комнате и устраивать “театр для себя”.
И вот эту сцену режиссёр длит, будто пытается задержать героиню. Внезапно приходит мальчик-посыльный, героиня пытается с ним потанцевать, он вроде ласковый, но, чувствуя неладное, вскоре начинает вырываться. И хотя в жилище актрисы всё больше и больше света, но не дневного, тёплого, а прибывает, усиливается холодный, будто из операционной.
Собственно, фильм и можно отнести к почтенному жанру ОПЫТОВ, – в данном случае перед нами опыт жизни под софитами, после того, как вы выходите вместе с героиней, по слову поэта, “на свет из кинозала”. В начале картины мелькнёт, однако, сцена из другого фильма, где Витторио Гассман и Анук Эме участвуют в мелодраме. Но название – не принципиально, это не конкретная цитата, а предъявление миражного существования, куда героиню всячески зазывают. Она хочет любви – а ей, с пониманием, предлагают карьеру. Разумеется, это антониониевская “Дама без камелий” спустя 10 лет. Даже особо продаваться не надо, всё происходит естественно.
А как же КИНО? В какой именно кинематограф вовлекается героиня? В начале ленты от неё довольно быстро отстаёт один ухажёр, и ненадолго появляется другой, – его играет Жан-Клод Бриали. И есть сцена в кафе, практически буквально повторяющая знаменитый эпизод из шедевра Годара “Отдельно от банды”, где герои танцуют, находя внутренний ритм своего существования, – что и есть сюжет картины Годара, – поиск РИТМА.
Так вот, героине Стефании Сандрелли никакого ритма искать не надо, всё отныне к её услугам. Драмы и терзания кончились. Только вот жить ей почему-то больше не хочется. Фильм Пьетранджели называется полемически: “Я её хорошо знал”, как бы говорит невидимый нам повествователь. И далее это утверждение переходит в вопрос: а мы, зрители, хорошо ли успели узнать эту молодую женщину, по крайней мере так, как знали своих героев итальянские неореалисты? Вопрос остаётся открытым.
