На кинофестивале в Берлине показали фильм Питера Гринуэя “Эйзенштейн в Гуанахуато” и наградили Наума Клеймана “Камерой Берлинале”. Завтра будут вручены официальные призы, а сегодня предварительные итоги фестиваля подводит АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Когда Питера Гринуэя знакомят с новым человеком, знаменитый британский режиссер первым делом сообщает ему: “Вы в курсе, что кино умерло?” Если собеседник выражает хоть тень сомнения в этом факте, Гринуэй говорит, глядя ему пристально в глаза: “Извините, но вы просто дурак”. Многие фильмы Берлинского фестиваля подтверждают правоту этого приговора великому искусству кино. После Терренса Малика и Вернера Херцога свое новое творение “Все будет хорошо” представил Вим Вендерс. Это попытка соединить дух мелодрамы Дугласа Сирка с темой экзистенциального кризиса от Антониони, упаковав содержимое в глянец и 3D. Это даже не так плохо, просто это давно не кино (даже не постмодернистское кино), а нечто совсем другое.?И то, что Вендерса здесь чествуют в связи с его предстоящим 70-летием и крутят его старые фильмы, лишний раз убеждает в этом.
Появление на таком фоне хулиганского байопика самого Гринуэя о Сергее Эйзенштейне, которого в пору мексиканского вояжа лишает невинности его гид Паломино Каньедо, должно было стать апофеозом пошлости и дурного вкуса. Как ни странно, именно этот фильм, далеко не шедевр, возвращает нас в область кинематографа, где есть не только виртуозно скользящая камера и бесплотные химеры с лицами Николь Кидман, Натали Портман и вездесущего Джеймса Франко, но циркулируют эмоции и художественные идеи, пускай воплощенные в формате комикса. Даже самый скандальный кадр этой картины, где неотразимый мексиканец втыкает красный флажок в мягкое место великому режиссеру, знаменуя взятие этой интеллектуальной крепости, совсем неплох. Это царский подарок: Гринуэй подарил Эйзенштейну личную жизнь, которой у него, скорее всего, не было.
Гринуэй, так напугавший наш Госфильмофонд и эйзенштейноведов, без всякой их помощи снял кино, побуждающее вспомнить его прежние блистательные провокации –“Повара, вора…” и “Дитя Макона”. Даже темперамент вернулся в рациональный гринуэевский посткинематограф. Получилось задорно, в меру легкомысленно, а главное, чрезвычайно актуально на новом витке канонизации на родине икон российской культуры. В советские годы разбираться с сексуальной жизнью Чайковского (впрочем, как и Малера, и других великих) приходилось Кену Расселлу, теперь эту миссию перехватил его соотечественник Питер Гринуэй. И за это ему большое человеческое спасибо.
Даже если работа Гринуэя не будет иметь призового рейтинга, симпатии жюри, в которое, кстати, входит режиссер из Перу Клаудия Льоса, скорее всего, не уйдут далеко от Мексики: награды прочат фильмам из Гватемалы и Чили. Котируется в среде критиков также ветеранская драма британца Эндрю Хея “45 лет”. Из последних только что показанных конкурсных фильмов серьезное впечатление произвел “Аферим!” румынского режиссера Раду Жуде. Название означает турецкое приветствие и славословие: его часто приходится произносить героям этого роуд-муви и восточно-европейского вестерна. Жандарм с сыном едут на лошадях (дело происходит почти 200 лет назад) по лесам и горам Валахии и везут с собой добычу — беглого раба-цыгана, которого подозревают в связи с женой своего хозяина. Живые диалоги, богатое черно-белое изображение и жестокая, но лишенная режиссерского садизма сцена расправы превращают эту историческую зарисовку в своевременное размышление о кризисе гуманизма и возможном возвращении в Средневековье. Не сравниваю, но не могу удержаться от воспоминания об “Андрее Рублеве”.
Полагаю, Даррен Аронофски (именно он возглавлял жюри в Венеции, когда победил сокуровский “Фауст”) способен оценить и румынскую картину, и “Под электрическими облаками” Алексея Германа-младшего. В берлинском контексте российский конкурсный фильм смотрится не просто достойно, но чрезвычайно оригинально. Он тоже снят в концепции посткино, но за ней стоят определенные мысли и чувства, иногда чрезмерно закодированные, но все же считываемые. Между тем главной проблемой кинематографа оказывается интеллектуальная и эмоциональная пустота.
Как известно, российское кино было в этом году представлено во всех программах Берлинале и всюду сохраняет определенные шансы на призы. Но есть награда, за которую ее обладателю не пришлось здесь бороться. Она была заработана гораздо раньше — и вот нашла героя. Почетной “Камерой Берлинале” награжден Наум Клейман, основатель Музея кино и главный знаток Эйзенштейна. Так что берлинский сюжет причудливым образом закольцевался.
