Не скрою, я неоднократно выступал в защиту «Матильды» от посягательств экзальтированной депутатши и ее фанатичных последователей, которые обещали поджигать кинотеатры и требовали запретить еще никем не виденный фильм на том основании, что он, дескать, может оскорбить чувства верующих. Посмотрев 10 дней назад «Матильду» на пресс-показе и подписав по просьбе прокатчиков обязательство не обнародовать свое мнение до 20 октября, могу сегодня ответственно и честно написать: никаких попыток оскорбить чувства верующих ни я, ни кто-либо из 300 аккредитованных на просмотре журналистов в фильме не обнаружили. Другое дело, что «Матильда» может оскорбить эстетические чувства иных взыскательных зрителей, но, согласитесь, это не повод запрещать кино.

Министр культуры Владимир Мединский, которого не коснулось эмбарго на выражение своего мнения о фильме, уже сравнил «Матильду» с оскароносными хитами «Елизавета» и «Влюбленный Шекспир». Думаю, у министра, чье ведомство утверждало сценарий «Матильды», нынче нет другого пути, кроме как изо всех сил защищать фильм и искать в нем несуществующие достоинства. Мне же показалось, что эстетика этого киноопуса Алексея Учителя ориентируется не на голливудские шедевры, а на куда более банальные образцы…

Внимая с нарастающим недоумением на экране дорогому, богатому (25 млн долларов) и внутренне пустому зрелищу, я то и дело ловил себя на мысли, что происходящее на экране напоминает давно подзабытые фильмы моей туманной юности: «Анжелика и король» и «Анжелика — маркиза ангелов». Там, помнится, было такое же изобилие красивых женщин, брутальных мужчин, породистых рысаков. Такое же богатство интерьеров, роскошество дамских кружевных панталон вкупе с антиисторизмом и приторно-липкими, как дешевый мармелад, страстями.

«Матильда» рассказывает историю романа будущего императора Николая II, а пока цесаревича Ники, и балерины императорского театра Матильды Кшесинской (в просторечии — Мали). В первых кадрах фильма благодаря козням конкуренток у Мали во время танца нечаянно обнажается грудь. Она хочет скрыться от позора за кулисами, но, увидев, как в своей ложе то ли восхищенно, то ли возбужденно привстал наследник, победно доводит танец до конца, крутя виртуозные фуэте и зазывно глядя ему в глаза.

Сраженный дерзостью и красотой Матильды, Ники вскоре оказывается в будуаре танцовщицы, вешает ей на шею дорогое колье и недвусмысленно жаждет немедленного удовлетворения своей страсти. Коварная красавица отвергает ласки цесаревича, что, впрочем, не помешает ей буквально в следующей сцене пасть жертвой его настойчивости. В дальнейшем Ники и Маля, к немалому огорчению императрицы (скупая по объему и точная роль Ингеборги Дапкунайте), будут время от времени барахтаться в постели, но обойдется, разумеется, без порнографии, чего так опасалась Поклонская. Возрастное ограничение 16+ соблюдается режиссером с неизменным тщанием.

Но это, увы, не отменяет того прискорбного факта, что за год скандала вокруг фильма общественность внимательно изучила мемуары Кшесинской, дневники Николая II, другие источники. И нигде не нашлось свидетельств, что у балерины и цесаревича что-то «было», кроме сугубо платонических отношений. «Их роман не зашел далее флирта», — писал, в частности, английский исследователь Роберт Мэсси, автор капитального труда «Николай и Александра». Никто, как говорится, свечку не держал, но и всего одна-единственная эмоциональная фраза в дневнике Николая, что после свидания с Матильдой у него «перо трясется в руке», не дает, как мне кажется, оснований режиссеру распалять свою фантазию и укладывать реальных исторических персонажей в постель. Я понимаю: Николай II Учителя на дуэль не вызовет, но все же…

Впрочем, на историческое полотно фильм и не претендует, хотя в нем есть близкие к подлинным событиям и сильно поставленные сцены. Например, крушение императорского поезда, что можно трактовать как символ скорого крушения России. В остальном многое своевольно изменено, подтасовано в угоду авторской концепции, если это можно считать концепцией. Отталкиваясь от весьма вольно трактуемого исторического материала, режиссер снял свой фильм в жанре «салонной», «будуарной» мелодрамы. И хоть в центре «Матильды» оказывается балерина, на экране при этом полыхают вполне оперные страсти, отдающие пресловутой вампукой. Героиню хотят то выкрасть, то утопить, то сжечь, то навести на нее порчу с помощью некоего шарлатана-медика. Но чаще просто уложить в постель.

Мало того что будущий император на протяжении всего фильма разрывается между Матильдой и приехавшей к нему невестой (Луиза Вольфрам), хотя, как известно, он пресек с балериной отношения сразу после помолвки с Аликс, будущей императрицей Александрой Федоровной. Кроме Николая в танцовщицу оказываются безумно влюблены еще и великий князь Андрей (Григорий Добрыгин), и не существовавший в природе поручик Воронцов (Данила Козловский), прототипом которого, признался Учитель, послужил некий английский (?) офицер. В итоге в фильме образовался не традиционный любовный треугольник, а целый пятиугольник, что, согласитесь, многовато для одного фильма.

В центре этой сложной геометрической композиции царствует Матильда в исполнении польской актрисы Михалины Ольшанской. И это, не скрою, лучшее, что есть в фильме. Актриса наделила свою героиню и особой эротической манкостью, и плебейской простоватостью нрава, и кошачьей грацией, и какой-то поистине демонической силой. Любит ли она по фильму Николая? Бог весть. Не исключено, что просто играет на его чувствах, желая породнить свою «простонародную» кровь с «голубой» царской. Но в любом случае ее роль выписана интереснее и воплощена на экране ярче, чем роль Николая II.

Немецкий актер Ларс Айдингер играет персонажа, который разрывается между чувством к танцовщице и долгом перед Отечеством, во имя процветания которого он должен взойти на престол, предварительно обвенчавшись с высокородной немецкой принцессой. Но то ли потому, что этот драматургический конфликт слишком уж банален, то ли потому, что актер намного старше своего героя, следить за его пресным, унылым персонажем, пребывающим по большей части в альковах, а не на военных учениях, где как раз часто пропадал наследник, неинтересно. И уж совсем непонятно, почему в финале фильма он в одночасье охладевает к столь желанной им Матильде и проникается внезапной нежностью к доселе едва замечаемой Аликс, хотя по жизни он ее боготворил.

Пожалуй, это самый блеклый портрет в кинематографическом воплощении образа Николая II на нашем экране. Я понимаю: Ларс Айдингер — звезда европейского уровня, но, к примеру, Олег Янковский в «Цареубийце» или Александр Галибин в фильме «Романовы. Венценосная семья» создали куда более яркие, сложные характеры последнего русского царя, чем немецкий актер.

P.S. Значит ли это, что в своем преимущественно негативном восприятии фильма я солидаризуюсь с Натальей Поклонской? Ни в коей мере. «Матильда» может и должна идти на экране. Ни одного российского закона фильм Учителя не нарушает. А творческую неудачу (на мой взгляд, это именно неудача) не надо приравнивать к злонамеренному желанию принизить, опорочить образ Николая, который, напомню, на тот момент не был святым и не был даже императором, а был — и хотел остаться — простым, частным человеком. Об этом Алексей Учитель и пытался сделать кино. По факту же умудрился снять спрессованное до двух часов заурядное сериальное «мыло», которое, как мне кажется, сгинуло бы в прокате без следа. Теперь же, благодаря Поклонской, его посмотрят все.