Перед берлинской премьерой АНДРЕЙ ПЛАХОВ поговорил с АЛЕКСЕЕМ ГЕРМАНОМ-МЛАДШИМ.
— Что такое электрические облака?
— Мы с самого начала придумали это название, не закладывая в него особого смысла, но в нем было какое-то ощущение времени. Этот образ относится скорее к области поэтических формул, а не философских обобщений. Потом не раз думали поменять название — а в итоге оставили.
— Фильм готовился долго. С чем были связаны главные трудности?
— Мы начали писать сценарий еще в 2008 году. Потом занимались вопросами финансирования. В 2012-м начали снимать в Одессе, Харькове, Днепропетровске. Остановились, когда мама (Светлана Кармалита.— А. П.) тяжело заболела. Потом заболел отец (Алексей Юрьевич Герман.— А. П.), лежал в реанимации. Потом он скончался. Потом мы занимались фильмом «Трудно быть богом». Картина была практически готова, это все выдумки, будто мы что-то существенно перемонтировали, но много времени заняла техническая доводка, работа с негативом, подготовка к прокату. И только после этого вернулись к «Электрическим облакам». Финальный итог: получилась копродукция на три страны — Россия, Украина, Польша.
— Вы начали проект в одну эпоху, а завершили в другую. Конфликт вокруг Украины затронул как раз три перечисленных страны. Это отразилось или отразится на судьбе картины?
— Очевидно, что мы попадаем в пространство всеобщей подозрительности. Ведь ситуация практически военная, хотя мы и делаем вид, что это не так. Многие будут к нам вязаться, искать какой-нибудь заговор. Мы к этому готовы, но делать с этим ничего не можем и не хотим. С другой стороны, картина изначально задумывалась именно немного как бы о будущем, поэтому там есть роботы и так далее. У меня давно зрело ощущение, даже уверенность, что мы входим в новую эпоху. И так вышло, что коррекции не потребовалось: фильм не отстает от времени, говорит о том совсем недалеком будущем, когда предвоенная ситуация полухолодной-полугорячей войны станет обыденностью и мы к ней, к сожалению, привыкнем.
— То есть у вас нет чувства исторического оптимизма?
— Знаете, в фильме «Парк юрского периода» есть хорошая фраза: «Жизнь всегда находит пути». Несмотря на все похолодания, которые неизбежны, трава будет пробиваться из-подо льда. Если детально разобрать нашу картину, все герои в ней — люди порядочные, и им существовать непросто. Время говорить о живом — о тех, кому тяжело, сложно, но которые вопреки всему куда-то движутся.
— Какую роль играет в жизни таких людей прошлое? Ведь и в прежних ваших фильмах герои переживали переломный исторический период, значит, получали какой-то урок…
— Время циклично — если не абсолютно, то во многом. Переломный период? У нас в России всегда переломный период…
— Но все же, говорят, еще недавно была стабильность…
— Может, и была, но я к ней как-то не поспел. Когда начинал писать сценарий, в воздухе витало явное преддверие чего-то. Бедный, но относительно спокойный 2009 год, но это преддверие ощущалось, оно было рядом. Чувство, что мы «накануне», растворенное в прошлом и одновременно в будущем. Повторение одних и тех же вопросов, на которые мы на протяжении столетий так и не ответили. Наш фильм — не по сюжету, а по сути — познавательное путешествие в глубины нашего шизофренического универсума.
— Как его воспримут в Европе, по-вашему?
— Не могу ответить на этот вопрос. Фильм не программировался так, чтобы обязательно понравиться условному жителю Германии или Франции.
— Расскажите про своих товарищей, с которыми работали.
— Многие из актеров знакомы всем, в том числе по нашим предыдущим работам: Мераб Нинидзе, Чулпан Хаматова. Но главные роли исполняют либо дебютанты, либо непрофессионалы. Вика Короткова играет в кукольном театре, Луис Франк вообще музыкант. Настя Мельникова, которую знают по детективам, оказалась просто хорошей актрисой. Для фильма мы долго искали музыку, провели конкурс молодых архитекторов. Моя жена Лена Окопная стала главным художником на этой картине. Много было передумано, каким образом должно развиваться изображение в современном кино. И еще — нам помогали многие люди, некоторые даже просили не называть их имена в титрах, но без них фильма бы не было.
— Как проходили украинские съемки? Успели до событий?
— Не совсем. Закончили 10 марта 2014 года, как раз когда все уже начиналось. У нас работало много украинцев, и в Питере тоже. Сегодня это было бы невозможно. На какое-то количество лет отношения между нашими странами будут почти прерваны, но я верю, что воздвигнутая стена не вечна и со временем все начнет восстанавливаться.
