А нам удалось не только стать свидетелями этого разговора, но и записать его на видео. Спасибо Андрею и Александру за важный разговор и «Жан-Жаку» за организацию этого прекрасного вечера! И огромное спасибо Julia Morozovaза видеозапись и фотографии! Скоро выложим полное видео вечера. А пока – несколько цитат всемирно известного российского режиссера:

Про начало

«Я помню первый съемочный день на рекламе, я подошел к оператору и сказал: «Скажи мне, что нужно говорить сначала, тихонечко только скажи, тихонечко». Он говорит: «Сначала: мотор. Услышишь – да, говоришь: камера, потом – начали.» Я говорю: «Отлично, хорошо. Начали!»

Про чудо рождения кино и фильм «Левиафан»

Кино – это мир чудес. Настоящий мир чудес. Потому что, представьте себе, ты заканчиваешь второй или третий вариант текста сценария, который погружен у тебя в контекст (я сейчас про ландшафт говорю) средней полосы России. И ты уже укрепилcя в эти мысли, ты уже видишь эти подворотни, ты видишь эту площадь ратушную, или площадь центральную маленького городка двухэтажного, где ты грезишь найти интересную визуальную фактуру, где непременно будет такая щербина, выбитый зуб, куда ты инсталлируешь декорацию двухэтажную администрации города, куда твой Николай на тракторе въедет, и т.д…. У нас был такой вариант сценария. И вдруг, ты попадаешь на берег Баренцева моря, видишь этот Северный Ледовитый океан, эту красоту невероятную, тотальную энтропию, абсолютное умирание, просто предел умирания и какого-то излета, исхода жизни на краю мира. И ты понимаешь, что вот то место, в котором нужно снимать. И я сейчас уже не могу поверить, что в нашем сценарии не были волн, не было моря, не было этой бушующей стихии, скал, гор, не было кита. А про кита вообще очень интересное дело. Фильм называется Левиафан. И, естественно, проводник, который показывает нам эти места в Териберке, простой мужичонка, который естественно, не читал сценария, и, разумеется, мы ему не сообщаем о том, что мы собираемся снимать и как фильм будет называться, вдруг, в какой-то момент говорит: “Вот тут сейчас проехать, и там киты у нас плещутся”. И ты вдруг понимаешь, что все, ну точно, тебе нужно снимать это здесь. Притом, ясное дело, что мы не снимаем этих местных китов… Но это были идеи не осуществимые. К тому же, там нет синих китов. У нас в фильме плещется синий кит, и это – компьютерная графика. И ты вдруг придумываешь сцену благодаря тому, что человек говорит тебе о том, что здесь неподалеку плещутся киты. И ты собираешь из этих Чудес свое кино.

Про отношения с церковью

Вы спросили, религиозный я человек или нет. Признаюсь честно: я еще с этим не разобрался. Правда не разобрался. Потому что, если ты чувствуешь фальшь, ложь, подмену… В одной рецензии одного монаха в «Православии Мир» или в «Провославии.ру», не помню, монах написал текст в защиту картины, где употребил такое слово: «двойник церкви». И ты понимаешь, о чем идет речь. Вот это двойничество, вот это вот лицемерие, лукавство ты просто не можешь не видеть. Если ты можешь прямо смотреть на предмет, ты не можешь не видеть этого, а, стало быть, не можешь и не свидетельствовать. Вот такие мои отношения с этим делом.

Про критику фильма «Левиафан»

Мы, конечно, понимали, что будет разделение и будет реакция, как, очевидно, положительная, будет узнавание и солидарность с идеями, которыми мы насыщаем картину, так и сопротивление. Это было понятно. И в большей части того, что касается критики православной церкви. Я ждал этого и понимал, что это будет. Но что такая степень ярости будет, как отклик на нашу картину, конечно, трудно было себе представить. И нужно было как-то защититься внутренне. Я ничего другого не нашел, как только сформулировать для себя это так: очень трудно смотреть в зеркало.

Про награды

По человечески, вот так искренне, ясное дело, что это как-то важно для тебя. Ну что тут лукавить? Но со всей искренностью скажу вам, что, конечно же, всячески гонишь эти мысли от себя и делаешь кино, разумеется, для других целей. И я даже догадался, что есть некий секрет, предельно простой: ровно тогда ты и получишь что-нибудь, когда это делаешь не для того. Потому что искривляется этот сигнал, с ним что-то происходит, он становится фальшивым. … На самом деле главная-то награда – это ровно то, что случилось с аудиторией, в России, в том числе.

Про планы

Меня привлекают сюжеты с трагическим мироощущением. «Левиафана-2», конечно, не будет, ясное дело. Хотя…. (смеется) В планах – история интимная про двух людей. Это история семьи. Они расстаются. Долго. Часа полтора они будут расставаться. Пронзительно печальная история, так что надежды на happy and точно не будет.

Источник.